Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 217

«Баушка» стояла у дома с Ниной Свиридовой. Они услыхали разговор мужиков, подошли.

— Я тоже на машине работала! — крикнула Нина, прикрывая пальцами рот — ей в Волоколамской поликлинике пообещали обновить зубы, а пока безжалостно расправлялись со старыми. — Помню — привезла начальника, а приехала в парусиновых тапочках и в носках шерстяных, толстых, так тогда и не носили — неловко, а у меня ноги замерзали по утрам, вставали-то в пять часов. Вылезла я — они со Степаном и сидят в обнимку на лавочке, Ириша на мои носки смотрит. «Ну, думаю, смотри, а сама по-светлому с парнем обнимаешься». Поразило это меня тогда. Они небось с ночи так сидели.

— Не-ет, — сказал Боканов, — я, наверное, только что за нее отпахал, свою норму делать собирался.

— Он и сейчас встает в пять. — Морщинки стеснительно разбежались от глаз Ириши, округляя курносенькое лицо.

— Вот и возится в терраске, вот и возится, никому спать не дает, — заметил и Виктор.

— Да уж не то что московские свистуны-лежебоки.

— Какой же я лежебока? В девять часов как штык на стройке, — обиделся Виктор.

— Я про тех, кто на пенсии… А я не могу в Москве, нет, — сказал Степан задумчиво. — Ну, сходишь, пива принесешь, красного, потом белого — и сидишь, ничего делать не можешь. А тут у меня все дела: и строгаю и пилю. Весной терраску отлакирую. Зимой, правда, у меня рука мерзнет очень строгать. Вот и сидишь, как дурак, в избе.

— Деда, а птицы-то? — откуда-то вывернулся Феденька, встал у деда в коленях. За год он подрос, вытянулся — стройненький вырисовывался мальчик.

— Это правда, зимой я птиц кормлю, — Степан любовался внуком, таким сметливым не по годам, — воробьев кажное утро у меня до ста штук прилетает, синиц. Ну, ты, гляди, не гнись, как батька, так длинненький и расти — баушке вон сколько годов, а все как елка.

— Скажешь тоже, — потупилась Ириша.

— А чего «батька»? — Виктор поднялся, потянулся: — Пойти побросать, что ли? — И прыгнул, перехватил волан — мальчик и девочка, совсем еще небольшие, невдалеке отбивали его ракетками.

— В Латвии, — сказал Юрка, — до тысячи рублей штраф за нанесение вреда природе, а за разорение гнезд в несколько раз больше — вот как! В Латвии численность всех зверей увеличилась. В микрозаказнике — только восемьдесят гнезд черных аистов… Орлы теперь под охраной и стали не такие пугливые.

— Чувствуют! — одобрила Ириша.

Феденька, расставив ножки, озадаченно слушал. «Вырастет Степашка — тоже все будет знать, уж я постараюсь, — мимолетно подумал Юрка, увидев Женю, одной рукой покатывающую взад-вперед коляску. — Сперва велосипед, а потом и бадминтон купим», — подумал еще, глядя на играющих с Виктором детей. Дети были художника Кости, бывшего дачника Воронковых.

Рядом с бокановским оживал в деревне еще один дом — Василисы Вениковой. Плотники сегодня там не работали, но художник Костя, в бороде, красивый, как апостол, похаживал вокруг стройки, а дети играли под ветлами, нарисованными Костей еще два года назад.