Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 215

И подымать дом Бокановым Женя отпустила его легко, и даже, вырядив Степашку в красивенький колпачок и завернув потеплее, положила в коляску и повезла смотреть, как они втроем — Боканов с Виктором и Юрка — работают.

Приходила не только она. Все время кто-нибудь торчал возле.

Дом Бокановых и так-то стоял, будто на костыльке, на косогорчике, и так-то в нем косина усматривалась, а за эти годы совсем скособочился, просел, еще бы чуть — сковырнулся. И любо было людям глядеть, как он выпрямляется, словно человек после тяжкой болезни. А они, доктора, — с топорами, лопатами да молотками — собственной силой и сноровкою выводили его в надлежащее положение. Как же не силой, один домкрат был в три пуда весом, вдвоем с Виктором еле под угол загнали. А с одним домкратом делать нечего, спросили второй у Бориса Николаевича. Тот, конечно, подмогнул по-соседски — не мог утерпеть, глядя на их усилия.

После того как пошел на пенсию, Борис Николаевич работал нисколько не меньше, только в своем хозяйстве. И то, с какой стороны посмотреть: кроликов растил и сдавал государству без числа, сена накашивал для совхоза не в пример прежним годам. И вся деревня как бы приблизилась к нему: то шел к кому-то с пилою «Дружба» резать дрова, то проверял у кого-то дымоход. Отяжелели яблони у соседки, полуслепой старухи, не держали суков с плодами, пошел не спросившись — подставил рогатины; Марфа долго не приезжала — солнышко начало пригревать, раздумался, как бы не сопрели укутанные от зайцев молодые яблони — развязал, успокоился.

Когда разобрали у Бокановых сокол, как называли в их местности цоколь, диву дались, как еще дом держался: нижние венцы совсем прогнили, столбы кирпичные поехали на сторону, один на глазах рассыпался. А уж трухи-срамоты повытаскали кучу. Хорошо, ваги были заготовлены, они сейчас и подважили под углы столбы, прокопали траншейку под стенами, забутили дно битым кирпичом, а там и фундамент выводить можно.

Еще утром, едва вскрыли сокол, привалила Марфа. Встала в своей кацавейке-безрукавке, сложила руки на животе и пошла трубить — отчитывать:

— Да ба, да греховодники, безбожники эдакие, да что вы делаете, как воскресенье — так у вас работа!

— А как же? — незлобиво отвечал Степан. — В другие дни — другие дела. У Юрки вон в совхозе.

— Я говорила — не начинайте в воскресенье, — недовольно вставила Ириша. — Мой-то наружник и всегда был безбожником.

— Да я в самый маленький праздник не делаю ничего, — укоряла Марфа. — А сегодня воскресенье. И День Конституции!

Тут уж и Ириша рассмеялась. И пока работали — нет-нет да вспоминала: «Ну, накажет вас бог, ребята, в День Конституции!» И только веселее стучали топоры.