Читать «Гаспаров» онлайн - страница 92
User
10 М.Л. писал И.Ю. о статьях, посвященных стихотворению Пастернака «Определение поэзии», поскольку И.Ю. писала работу, в которой прослеживалась связь содержания и формы этого стихотворения со стихотворением П. Верлена «C’est l’extase langoreuse» и стихотворением А. Фета «Это - утро, радость эта...» - см.:
Дорогая Ирина Юрьевна,
<...>
Почта ходит медленно, к Вам плывут уже несколько моих писем и три или четыре бандероли с оттисками, в которых мы потом разберемся. В последнем письме был очень забавный пересказ беседы о Пастернаке между Бродским, Флейшманом и мной1. Среди попавшихся мне статей об «Определении поэзии» одна неожиданно оказалась хорошая2: без Верлена и Фета, но с более аккуратным и систематическим анализом образного строя, чем, напр., у Вяч. Вс. 3 Даже затрудняюсь ее конспектировать: приеду -переведу Вам с листа. Любопытно: это «Определение» иногда анализируется в паре с «Определением творчества», но ни разу не привлекалось стихотворение «Поэзия, я буду клясться.» - а оно ведь очень похоже. Подумайте о нем между делом: нам ведь надо готовить темы ко всяким будущим пастернаковским конференциям. Меня больше всего (и давно) интригуют строчки, что поэзия - это «Шевардина ночной редут», но я до сих пор не собрался с духом для этого перечитать «Войну и мир».
Мои перспективы здесь определились: я в Стэнфорде до 15-20 декабря, потом переезжаю в Лос-Анджелес. 20 дней пассивно живу
в пустой квартире Ивановых, потом с 10 января по 7 февраля читаю лекции в их университете, потом еду домой, заезжая с докладами в еще два университета. В Лос-Анджелесе нагрузка будет большая, а зарплата малая, я бы отказался, если бы не надежда на те самые промежуточные 20 дней без лекций и, я надеюсь, без библиотек: постараюсь написать хоть что-то из того, что должен. В частности, нашу с Вами статью о календарно-праздничных стихах Маяковского. В Стэнфорде я этого явно так и не успею. Вернусь в Москву, наразговариваюсь с Вами (если Вам хочется что-нибудь возразить на мои письма - записывайте для памяти!) и спрячусь в больницу писать остальное.
Если мои письма Вам надоели или надоедят, выбрасывайте их хоть не читая, а на меня не сердитесь. Мне они здесь помогают жить; мне очень хотелось бы надеяться, что они хоть немного помогают жить и Вам.
Низкий поклон Павлу Александровичу.
Ваш помощный зверь.
У меня здесь неожиданное соприкосновение с одним знакомым Вам языком. Секретарь кафедры здесь - румынка4, ее энергии я очень многим обязан; чтобы сделать ей приятное, я сказал, что сочинил параграф о румынском стихе и перевел для него с подстрочника 4 отрывка стихов; она захлопотала, себе сняла светокопию, а мне дала книжку Эминеску с параллельным португальским (!) переводом. Читаю перед сном и иногда что-то понимаю на скрещении двух непонятных языков.
Если бы я был умный, я ходил бы, скажем, на лекции Флейш-мана и привыкал бы к английскому языку. Но я так уверен, что больше я за границей не окажусь и живой язык мне не понадобится, что вместо этого сижу в библиотеках.
