Читать «Гаспаров» онлайн - страница 12

ние «Памяти Демона»). Окружающие интеллигенты - из тех, кто, как и она, «вводили земство в волостях» и занимались другими столь же пустыми делами.

(Днем поезд подъезжает к Киеву.) Под Киевом - пески, / И выплеснутый чай, / Присохший к жарким лбам, / Пылающим по классам. / Под Киевом, в числе / Песков, как кипяток, / Как смытый пресный след / Компресса, как отек... «Перед Киевом -левобережные пески, жара в вагонах всех классов; выплеснутый в окно вагона чай стекает по стеклу и просыхает, как след компресса на больном, и тоже становится похож на высохшие пески». - М. Цветаева в «Световом ливне» усмотрела здесь (с восторженным восклицанием) «чай, уже успевший превратиться в пот и просохнуть»; ОК, еще более безосновательно, - пассажиров, которые, чтобы освежиться, умываются чаем, высыхающим на лицах. Опровержение Цветаевских утверждений - у ВБ, 67). Что является подлежащим второго четверостишия, о чем сказано: «в числе песков, как кипяток» и т. д.? По мнению ВБ - «лирический субъект», но у нас уверенности в этом нет. Пыхтенье, сажу, жар / Не соснам разжижать. / Гроза торчит в бору, / Как всаженный топор. / Но где он, дроворуб? / До коих пор? Какой / Тропой идти в депо? «Пески чередуются с рощами, но пыхтенье, сажа, жар от паровоза - от этого не меньше. Разрядить жару под силу только грозе, но где он, грозовик-громовержец, который, наконец, приведет поезд на стоянку» (куда едут наши поезда на Страшный суд Апокалипсиса? или просто «когда кончится эта изнурительная поездка?», ВБ, 67). - ОК считает, что в последних трех строках поезд уже стоит, не доехав до станции, и пассажиры волнуются, долго ли он будет стоять и не придется ли пешком идти до Киева.

(В Киеве - пересадка на Москву.) Сажают пассажиров, / Дают звонок, свистят, / Чтоб копоть послужила / Пустыней миг спустя. // Базары, озаренья / Ночных эспри и мглы, / А днем в сухой спирее / Вопль полдня и пилы. «Звонок, свисток, и опять за окном сажа, а за ней степь. Мелькают станции с базарами, ночью вспыхивают, как огненные перья-эспри, огни станций и встречных поездов, а днем - заросли сухой таволги и вой лесопилок» - К вспышкам «эспри» (ср. выше о «зондах» зажигалок) ВБ, 465, приводит параллель из «Поэмы о ближнем»: «По вечерам, как перья дрофе,

Городу шли озаренья кафе», - дрофа тоже степная птица. Заметим, что одно и то же растение в «Душистою веткою машучи...» было названо «таволга», а здесь «спирея» (звуковые ассоциации там -«влага», здесь - «спертый» и «эспри»). ОК подозревает здесь игру с другим значением франц. esprit: «дух» (ночные «откровенья» из ст. 2), но это очень сомнительно.

(Москва, вокзал.) Идешь, и с запасных /Доносится, как всхнык, / И начали стираться / Клохтанья и матрацы. «Герой сошел на перрон, за спиной уже отпыхивается поезд, отходя на запасные пути, в памяти уже стираются недавние поездные ночевки и болтовня спутников» («матрацы»: по-видимому, от Киева герой ехал более комфортно, в поезде с лежачими местами), среди которых герой одинок и т. д.: Я с ними не знаком. / Я послан Богом мучить / Себя, родных и тех, / Которых мучить грех. Мысль, всплывавшая в поездной тесноте, вновь всплывает в вокзальной толчее. С этой тоской, усиленной разлукою, герой входит в