Читать «Всерьез» онлайн - страница 34

— Вот мое любимое:

Нет, больше чем женаты ты и я.

И ложе нам, и храм блоха сия.

Нас связывают крепче алтаря

Живые стены цвета янтаря.[6]

Разве не круче, чем: «Глаза, словно солнца, губы, словно вишни»?

Его ладони ложатся мне на щеки.

«Поцелуй, поцелуй же меня».

Проходит, прихрамывая, вечность.

— Чего ты хочешь, Тоби?

Опасно задавать такой вопрос, когда мой ответ — всего. Но он, наверное, имеет в виду другое. Так что выбираю очевидное:

— Хочу, чтобы ты меня трахнул.

И он накрывает меня как штормовой вал, и это — охереть! — пугает, и — охереть! — полный восторг, и наконец-то — охереть! — происходит. Я лежу на спине, а он на мне — ух ты, сильный — срывает с меня одежду. Прямо натурально срывает. Сквозь колотье сердца и шум крови от нашего движения, и дыхания, и единения я-таки слышу, как что-то практически непоправимое случается с одним из швов. Лори проводит ладонью мне вверх по груди — скорее, чтобы защитить, чем возбудить — и я на секунду не могу понять, чего ему там надо, но потом он стягивает через голову мою футболку, и до меня доходит, что это он проследил, чтобы ткань не зацепилась за пирсинг в соске.

Я сжимаю его плечи и смотрю в лицо — раскрасневшееся и дикое. И, вашу ж мать, чувствую что-то… не знаю… но для меня так охрененно ценно, что он, даже когда настолько распаленный, помнит о такой мелочи.

И я хватаюсь за эту мысль, как за спасательный круг, потому что… Мать моя женщина. Он будто с цепи сорвался. И я как бы прижат его телом и совершенно офигевший от такого натиска, но все равно знаю — уверен как ни в чем другом — что он никогда не причинит мне боль, хоть самую маленькую, милипизерную, абсолютно нечаянную — никакую. Да и, по правде говоря, он мне нравится, и я его хочу, слишком сильно хочу, чтобы бояться. Даже когда он у меня между ног и прижимает таким грубым и совершенно… недвусмысленным способом. Ни капли сомнений, как будто все его тело говорит: «Сейчас как трахну, как трахну».

Отчего я просто с ума схожу.

Потому что это тоже из-за меня.

Я его довел до такого.

Я. Слишком худосочный, слишком странный, слишком настырный ноль без палочки. И вот это правда мое. Мое и больше ничье.

Он отбрасывает снятую футболку… куда-то, а потом его рот вроде как раскрывается над моим соском, и, о господи, жар, горячий мокрый жар. А потом его язык, фигак, дотрагивается до наконечника стрелы, легонько потягивая кожу, и это, блин, как электричество. Это яркое, не-боль-не-наслаждение, чувство, которое расходится по телу как фейерверк «Огненное колесо». Позвоночник беспомощно выгибается вверх, превращая меня в гребаные ворота для крикета, и я издаю звук, который человек никак не должен издавать только из-за того, что ему полизали сосок.

Вот тут-то я и понимаю, насколько это не мой уровень.

Я ему не соврал, когда сказал, что веду половую жизнь, как любят выражаться в больнице. Ага, живущий половой жизнью и ответственный — это про меня. Но иногда кажется, что мои взаимоотношения с сексом — это такая нездоровая смесь неуверенности в себе и гормонов. Мне нравится, когда парни хотят меня поиметь — однозначно хорошо для самооценки, фигли — и я практически постоянно живу с таким фоновым желанием все время заниматься сексом. Но вот сами потрахушки… Как-то не очень, да? Не ужасно, конечно, но с хорошим дрочевом не сравнить.