Читать «Всерьез» онлайн - страница 32
Алексис Холл
— То есть, твой основной аргумент — это расплывчатая интерпретация социальных стигматов, да? Не потому что я тебе не нравлюсь или ты меня не хочешь?
— Так делать неправильно.
Он укрывается одеялом до самого подбородка, словно хочет под ним спрятаться. Выглядит мило, на самом деле, точнее, выглядело бы, если б он прятался не от меня и от целой кучи фактов. И тут я подмечаю, вот оно — легкое подрагивание пальцев. Ага!
— А то, что ночью делали, значит, правильно?
— Тогда было… совсем другое дело, — краснеет он.
Я, можно сказать, на грани раздражения. В смысле, хорошо, конечно, что он отказывается меня использовать и все такое, но елки, как же хочется, чтобы меня, наконец, использовали. Я нагибаюсь чуть ближе. Пру, как паровоз, и даже удержать себя не могу.
— То есть, тогда это был не секс? Не интимная близость?
Он просто смотрит на меня своими дождевыми глазами, весь дикий. И потерянный, прямо как я сам. И отрицательно качает головой, потому что не имеет привычки врать. Я это о нем сразу понял.
— Так в чем же дело?
Сам, наверное, пытается сообразить, потому что он молчит целую вечность. Мне хочется разгладить морщинки у него на лице. Наконец, он отвечает:
— Лет через пять-десять, когда будешь ближе к моему возрасту, ты вспомнишь об этом и спросишь себя: «Господи, чем я вообще думал?»
— Сколько бы мне ни было, я буду вспоминать и думать: «О, да. Красавчик».
— Нет, не будешь. Однажды ты станешь мной, и тогда уже подумаешь не «Ух ты, интересный зрелый мужчина», а «Господи, какой жалкий, одинокий старый пердун — с подростками спит».
— То есть, ты бы со мной переспал, если б мне было двадцать? Ничего себе обоснованьице.
Его лицо принимает выражение, которое я уже начинаю узнавать — одновременно смешливое и раздраженное. Кажется, у меня есть шанс, если веселье обгонит раздражение.
— Ты же знаешь, что не все так просто.
— Может и нет, но и в невероятно сложное превращать не надо. Ты не можешь думать о себе как о… ну, не знаю, гей-эквиваленте тех женщин — как они называются? — которые по мальчикам?
Он медленно моргает.
— Что, как о стареющей королеве в окружении юных фаворитов?
Представляю себе и не могу не расхохотаться. И в следующую секунду он ко мне присоединяется.
— И потом, — жму я, — ты же не прям регулярно имеешь парней помоложе, так?
— Помнишь ту комнату наверху, куда я тебе запретил заходить? Она битком набита твинками.
— Ну во-от, а я-то думал, что особенный.
— Особенный, и ты сам прекрасно это знаешь. — У него голос сейчас как тогда, ночью, когда он закутывал меня в полотенце и говорил, какой я красивый.
Что, конечно, не так на самом деле. Но я верю, что он верит.
И вот это уже… это уже не абы что, это — действительно особенное.
Так что я ни за какие хреновы коврижки не дам этому мужику уйти, не выяснив, каково чувствовать его внутри меня. И все тут.
— Так. — Я поднимаю руку и начинаю загибать пальцы. — То есть, как я понял, у тебя главные возражения это всякие общественные нормы, хотя общество и не узнает никогда, и что я подумаю о тебе через хрен знает сколько лет, когда ты про мое существование уже давно забудешь.