Читать «Все фрагменты речного берега - английский и русский параллельные тексты» онлайн

R. A. Lafferty	Р. А. Лафферти
All Pieces Of A River Shore	Все фрагменты речного берега (Перевод Валентины Кулагиной-Ярцевой)
It had been a very long and ragged and incredibly interlocked and detailed river shore.	Когда-то существовал очень длинный, очень изрезанный, невероятно извилистый берег реки.
Then a funny thing happened.	Потом с ним случилась странная вещь.
It had been broken up, sliced up into pieces.	Его разорвали, разрезали на куски.
Some of the pieces had been folded and compressed into bales.	Часть этих кусков сложили и связали в тюки. Часть скатали в рулоны.
Some of them had been cut into still smaller pieces and used for ornaments and as Indian medicine.	Часть разрезали на еще более мелкие кусочки и пользовались ими как украшениями, и индейские знахари с их помощью лечили от разных недугов.
Rolled and baled pieces of the shore came to rest in barns and old warehouses, in attics, in caves. Some were buried in the ground.	Свернутые и сложенные куски берега, в конце концов, очутились в амбарах и старых сараях, на чердаках и в кладовках.
And yet the river itself still exists physically, as do its shores, and you may go and examine them.	А река продолжала существовать, как и ее берега, и можно пойти и посмотреть на них.
But the shore you will see along the river now is not quite the same as that old shore that was broken up and baled into bales and rolled onto rollers, not quite the same as the pieces you will find in attics and caves.	Но берег, который вы увидите сейчас, чуть-чуть отличается от старого берега, который был разрезан на куски и свернут в рулоны, отличается от тех кусков, которые можно найти на чердаках и в кладовках.
His name was Leo Nation and he was known as a rich Indian.	Его звали Лео Нейшн, это был известный в округе богатый индеец.
But such wealth as he had now was in his collections, for he was an examining and acquiring man.	Богатство его заключалось в собранной коллекции - он был человек дотошный и добычливый.
He had cattle, he had wheat, he had a little oil, and he spent everything that came in.	Лео владел скотом, пахотными полями, некоторым количеством нефти и тратил на коллекцию все свои доходы.
Had he more income he would have collected even more.	Имей он больше доходов, собрание было бы еще обширнее.

He collected old pistols, old ball shot, grindstones, early windmills, walking-horse threshing machines, flax combs, Conestoga wagons, brass-bound barrels, buffalo robes, Mexican saddles, slick horn saddles, anvils, Argand lamps, rush holders, hay-burning stoves, hackamores, branding irons, chuck wagons, longhorn horns, beaded scrapes, Mexican and Indian leatherwork, buckskins, heads, feathers, squirrel-tail anklets, arrowheads, deerskin shirts, locomotives, streetcars, millwheels, keelboats, buggies, ox yokes, old parlor organs, blood-and-thunder novels, old circus posters, harness bells, Mexican oxcarts, wooden cigar-store Indians, cable-twist tobacco a hundred years old and mighty strong, cuspidors (four hundred of them), Ferris wheels, carnival wagons, carnival props of various sorts, carnival proclamations painted big on canvas.	Лео Нейшн собирал древние пистолеты, старинные пули, жернова, старые ветряные мельницы, молотилки на конной тяге, чесалки для льна, фургоны переселенцев, бочки с медными обручами, одежду из буйволовой кожи, мексиканские седла, ковбойские седла, наковальни, калильные лампы, шлагбаумы, печи для сжигания мусора, недоуздки, клейма для скота, походные кухни, рога лонгхорнов, расшитые бисером серапе, штаны из оленьей кожи, бусы, перья, браслеты из беличьих хвостов, наконечники стрел, замшевые куртки, паровозы, трамваи, мельничные колеса, парусные шлюпки, вагонетки, воловью упряжь, старинные фисгармонии, дамские романы, цирковые афиши, бубенчики от сбруи, мексиканские телеги, рекламных деревянных индейцев, что ставятся перед табачными лавками, очень крепкий испанский табак столетней давности, плевательницы (четыреста штук), колеса обозрения, ярмарочные фургоны, ярмарочный реквизит любого вида, в том числе зазывные вывески, написанные маслом на холсте.
Now he was going to collect something else.	Теперь ему хотелось собирать кое-что еще.
He was talking about it to one of his friends, Charles Longbank, who knew everything.	Он завел об этом разговор с одним своим другом, Чарлзом Лонгбэнком, который знал все.
"Charley," he said, "do you know anything about 'The Longest Pictures in the World' which used to be shown by carnivals and in hippodromes?"	- Чарли, - сказал он, - ты что-нибудь знаешь о "Самых длинных картинах в мире", которые обычно показывают на ярмарках и ипподромах?
"Yes, I know a little about them Leo.	- Немножко, Лео.
They are an interesting bit of Americana: a bit of nineteenth-century back-country mania.	Это весьма интересное проявление американского стиля: увлечение пустынными районами страны, характерное для XIX века.
They were supposed to be pictures of the Mississippi River shore.	Считается, что на них изображен берег реки Миссисипи.
They were advertised as one mile long, five miles long, nine miles long.	Их обычно рекламируют, указывая длину: одномильная картина, пятимильная, девятимильная.
One of them, I believe, was actually over a hundred yards long.	Одна из них, мне кажется, и вправду была более ста ярдов в длину.
They were badly painted on bad canvas, crude trees and mudbank and water ripples, simplistic figures and all as repetitious as wallpaper.	Они нарисованы плохо, на скверном холсте -грубо выполненные деревья, илистый берег, упрощенные фигуры. И все повторяется, словно на обоях.
A strong-armed man with a big brush and plenty of barn paint of three colors could have painted quite a few yards of such in one day.	Любой крепкий человек, если ему дать толстую кисть и в достатке самой скверной краски трех цветов, намалюет за день несколько ярдов такой мазни.