| Rahe clenches his teeth.-He is no dreamer, but he cannot withstand it-memory overwhelms him like a whirlwind.-Here is not peace, not the make-believe peace of the rest of the world; here is still struggle and war; here destruction is still mysteriously raging and its eddies lose themselves in the sky. | Рахе скрежещет зубами. Он не фантазер, но он не в силах защитить себя: воспоминания захлестнули его, они как вихрь, - здесь, на этой земле, еще нет мира, нет даже той видимости мира, которая наступила повсюду, здесь все еще идет борьба, война; здесь продолжает бушевать, хотя и призрачный, смерч, и крутящиеся столбы его теряются в облаках. |
| The earth clutches for him, it reaches out after him, as with hands; the yellow, thick clay, sticks to his shoes and makes his steps heavy, as though the dead would drag him, the survivor, down to themselves. | Земля впилась в Георга, она словно хватает его руками, желтая плотная глина облепила башмаки; шаг тяжелеет, как будто мертвецы, глухо ропща в своих могилах, тянут к себе оставшегося в живых. |
| He is running over the black fields of craters. | Он пускается бежать по темным, изрытым воронками полям. |
| The wind is growing stronger, the clouds are driving fast and occasionally the moon pours its pale light over the landscape. | Ветер усиливается, по небу несутся облака, и время от времени луна тусклым светом озаряет местность. |
| And each time the light comes then Rahe stops dead, his heart stands still; he flings himself down and lies motionless, glued to the earth. | Рахе останавливается, тоска сжимает сердце, он бросается на землю, недвижно приникает к ней. |
| He knows it is nothing-but again the next time, startled, he springs into a shell-hole. | Он знает - ничего нет; но всякий раз, когда луна выплывает, он испуганно прыгает в воронку. |
| With open eyes and well aware, he yet submits to the law of this ground over which no man can walk upright. | Он сознательно подчиняется закону этой земли, по которой нельзя ходить, выпрямившись во весь рост. |
| The moon is a gigantic parachute rocket. | Луна уже не луна, а огромная световая ракета. |
| The tree-stumps in the coppice stand out black in the moonlight. | В ее желтоватом свете чернеют обгорелые пни знакомой рощицы. |
| Beyond the ruins of the farm there slopes the gully through which no attack ever came. | За развалинами фермы тянется овраг, которого никогда не переступал неприятель. |
| Rahe squats in a trench. | Рахе, сгорбившись, сидит в окопе. |
| Bits of a belt are lying there, a couple of mess-tins, a spoon, hand-grenades covered in mud, ammunition pouches, and beside them grey-green wet cloths, threadbare, already half turned to clay, the remains of a soldier. | Вот остатки ремня, два-три котелка, ложка, проржавевшие ручные гранаты, подсумки, а рядом - мокрое серо-зеленое сукно, вконец истлевшее, и останки какого-то солдата, наполовину уже превратившиеся в глину. |
| He lies long on the ground, his face to the earth-and the silence is beginning to speak. | Он ничком ложится на землю, и безмолвие вдруг начинает говорить. |
| In the earth is an immense hollow rumbling gasping breath, roaring, and again rumbling, clapping and clinking. | Там, под землей, что-то глухо клокочет, дышит прерывисто, гудит и снова клокочет, стучит и звенит. |
| He clutches his fingers into the earth and presses his head down against it, he thinks he hears voices and cries; he would like to ask, to speak, to cry out; he listens and waits for an answer, an answer to his life. | Он впивается пальцами в землю и прижимается к ней головой, ему слышатся голоса и оклики, ему хотелось бы спросить, поговорить, закричать, он прислушивается и ждет ответа, ответа на загадку своей жизни... |
