Читать «Возвращение - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 210

Автор неизвестен

"Well," says he taking a breather, but retaining his spoon when she clears away the dish, "that has given me a real appetite. What about a good square meal now?" -Так, - говорит он, отдуваясь, - а вот теперь я бы с удовольствием как следует поужинал.
With this remark he wins Mother Schomaker's heart for ever. Этой фразой Вилли навсегда покорил сердце тетушки Шомакер.
Embarrassed and unsure of myself I perch at the Teacher's desk. Смущенно и несколько неуверенно сижу я на кафедре.
Before me forty children are seated. Передо мной сорок ребят.
These are the youngest. Это самые младшие.
There they sit all in perfect alignment, their fat little fists folded over their boxes of slate-pencils and pens, their slates and note-books before them. The school has only three classes, so that in each there are children of varying ages. The smallest are seven, the oldest ten years of age. Точно выровненные под одну линейку, сидят они на восьми скамьях, ряд за рядом, держа в пухлых ручонках грифели и пеналы и разложив перед собой тетради и аспидные доски. Самым маленьким - семь лет, самым старшим - десять. В школе всего три классные комнаты, поэтому в каждой из них соединено по нескольку возрастов.
The wooden shoes are scraping on the floor. Деревянные башмаки шаркают по полу.
There is a peat fire crackling in the stove. В печке потрескивает торф.
Some of the children with their woollen scarves and hairy, cow-hide satchels, have had to walk two hours to school. Многие ребята живут в двух часах ходьбы от школы и приходят закутанные в шерстяные шарфы, с кожаными ранцами на плечах.
Their things have become wet and are now beginning to steam in the dry air of the room. Вещи их промокли, и теперь, в перегретом, сухом воздухе класса, от них идет пар.
The smallest ones with their round apple cheeks stare up at me. Круглые, как яблоки, лица малышей обращены ко мне.
A couple of girls are giggling secretly. Несколько девочек украдкой хихикают.
One fair-headed child is absorbed in picking his nose. Белокурый мальчуган самозабвенно ковыряет в носу.
Another, under cover of the back of the boy in front of him, is stuffing down a thick slice of bread and butter. Другой, спрятавшись за спину сидящего впереди товарища, засовывает в рот толстый ломоть хлеба с маслом.
But every one of them watches my least movement with closest attentiveness. Но все внимательно следят за каждым моим движением.
I shift uncomfortably on my stool. С неприятным чувством ерзаю я на своем стуле за кафедрой.
It is only a week since I too was sitting on a form even as they, watching Hollermann's florid, hackneyed gestures while he talked about the poets of the Wars of Liberation. Неделю назад я еще сам сидел на школьной скамье и созерцал плавные затасканные жесты Холлермана, рассказывавшего о поэтах эпохи освободительных войн.
Now I am a Hollermann myself. А теперь я сам стал таким же Холлерманом.
At least to the youngsters down there. Но крайней мере для тех, кто сидит передо мной.