| 'It would!' he said. 'It would.' | - Изменило! - ответил он. - Обязательно изменило бы. |
| He forgot her, and turned to look at Gerald. | Он отвернулся от нее и посмотрел на Джеральда. |
| With head oddly lifted, like a man who draws his head back from an insult, half haughtily, he watched the cold, mute, material face. | Странно приподняв голову, словно человек, который пытается прийти в себя после нападения, немного надменно он рассматривал холодное, безжизненное лицо - лицо, от которого осталась только плоть. |
| It had a bluish cast. | Оно было голубоватого оттенка. |
| It sent a shaft like ice through the heart of the living man. | Сердце живого мужчины словно пронзила ледяная стрела. |
| Cold, mute, material! | Холодная, немая плоть! |
| Birkin remembered how once Gerald had clutched his hand, with a warm, momentaneous grip of final love. | Биркин припомнил, как однажды Джеральд сжал его руку - теплым, едва ощутимым пожатием истинной любви. |
| For one second-then let go again, let go for ever. | Только на одно мгновение - а затем отпустил ее, отпустил навеки. |
| If he had kept true to that clasp, death would not have mattered. | Если бы только он ухватился за это прикосновение, смерть ничего бы не значила. |
| Those who die, and dying still can love, still believe, do not die. | Те, кто умирают, и в смерти продолжают любить, продолжают верить, не превратятся в тлен. |
| They live still in the beloved. | Они остаются жить в тех, кого они любили. |
| Gerald might still have been living in the spirit with Birkin, even after death. | Даже после смерти Джеральд мог остаться жить в душе Биркина. |
| He might have lived with his friend, a further life. | Он мог жить дальше, жить в своем друге. |
| But now he was dead, like clay, like bluish, corruptible ice. | Но теперь он был мерв, он превратился в прах, в голубоватый разлагающийся лед. |
| Birkin looked at the pale fingers, the inert mass. | Биркин взглянул на бледные пальцы, на пассивную массу. |
| He remembered a dead stallion he had seen: a dead mass of maleness, repugnant. | Он вспомнил виденного однажды мертвого жеребца: мертвое тело самца, вызывающее одно только отвращение. |
| He remembered also the beautiful face of one whom he had loved, and who had died still having the faith to yield to the mystery. | Он вспомнил и прекрасное лицо того, кого он некогда любил и кто умер, продолжая верить в тайну. |
| That dead face was beautiful, no one could call it cold, mute, material. | То мертвое лицо было красивым, никто не смог бы назвать его холодным, немым, назвать простой материей. |
| No one could remember it without gaining faith in the mystery, without the soul's warming with new, deep life-trust. | Вспоминая его, нельзя было не обрести веру в таинство, нельзя было не ощутить в душе новую согревающую глубокую веру в жизнь. |
| And Gerald! | Но Джеральд! |
| The denier! | Неверующий! |
