Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 185

— Да, знала.

— Белочехи разоружили наш гарнизон в Чите. Иркутск пал. Подняли голову внутренние враги революции. Прошлой ночью под вагон штаба кто-то бросил ручные гранаты. Сакович перебрался в наш пульмановский вагон. Хабаровск пришел к выводу, что дальнейшая фронтовая война немыслима. Так, говорят, решили участники последнего съезда Советов. На конференции в Урульге решено распустить и Забайкальскую армию. С остатками разбитых сил Лазо, говорят, ушел на Амурскую дорогу, в тайгу. Все кончено, Евгения Павловна… Можете представить, какое у нас настроение: армия в двадцать тысяч человек должна исчезнуть, так как тыла уже нет, отходить некуда…

— Что же делать? — потрясенная рассказом Шрейбера, спросила Женя.

— Уходить в тайгу, — поглядев в окно, ответил Шрейбер. — Так решено. Для партизанской борьбы.

— А раненые? Поезд полон раненых.

Шрейбер понял, что Женя не бросит поезда, и ничего не сказал.

Он заговорил о другом:

— Вы слышали? На Ленина совершено покушение. Несколько дней тому назад какая-то эсерка стреляла в него, нанесла ему две раны. Жизнь его в опасности.

— Какое несчастье! — как стон вырвалось из груди Жени. — Какая подлость! — гневно воскликнула она.

Ей казалось, что все распадается, всему приходит конец.

Сильная артиллерийская стрельба прервала их разговор.

— Я должен идти, — сказал Шрейбер. Он поднялся, стройный, сохранивший и в минуту поражения свою подтянутость, оправил френч. — Прощайте, Евгения Павловна.

— Прощайте. — Женя угадала, о чем в этот момент подумал Шрейбер. А он подумал, что и ей надо уходить, теперь уже не нужен и ее поезд.

ВАНЬКА КАЛМЫКОВ

Прошло не более часа. Поезд главкома отправился на Хабаровск. Почти вслед ему двинулся санитарный поезд. Женя совершала обход раненых. Не успела она вместе со старшей сестрой обойти и половины поезда, как услышала ружейные выстрелы.

С правой стороны железнодорожного пути в высокой траве скакали верховые с кавалерийскими винтовками за спинами, на брюках у них желтели лампасы.

— Калмыковцы! — разнеслось по поезду.

Началась ружейная стрельба.

Поезд остановился. Женя, встревоженная, вышла из своего купе. Дверь в вагон открылась, и в ней показался казачий офицер, маленького роста, щуплый, с девичьим лицом; вместе с тем в темных орбитах его поблескивали глаза орла-могильника, или стервятника, как называют в народе черных орлов, летающих над полями битв, и высматривающих трупы.

— Старшего врача! — крикнул офицер, шагнув к Жене. Ее обдало запахом пота и перегорелого спирта.

— Я исполняю обязанности врача, — ответила Женя.

— Вы? — удивился офицер, презрительная улыбка искривила его рот.

Он оглядел Женю. У нее, казалось, перестало биться сердце. Она много в своей жизни видела тюремщиков, охранников, жандармов, но такого взгляда еще не встречала; в нем не было и искры чего-либо человеческого.

— Большевикам служите? — Офицер сжал рукоятку нагайки. И вдруг в расширенных зрачках его глаз метнулось нечто такое, что может понять только женщина. — Комиссары или красные командиры среди раненых есть?