Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 187
Павел Алексеевич Сычев
— Ну, а ваш медицинский персонал? — спросил Ванька.
— Все останутся со мной в поезде.
— И большевики?
— В поезде нет ни одного большевика.
— Что-то не верится.
— Я знаю всех и ручаюсь за всех.
— Будете отвечать жизнью… Знайте: моя задача — истреблять большевиков.
— У каждого своя профессия.
Ванька не понял даже этой иронии.
— Ну ладно. — Он встал из-за стола. — Я приду к вам в поезд.
И опять Ванька посмотрел на Женю взглядом, от которого она содрогнулась.
Он вышел из-за стола. Женю обдало противным запахом пота.
— Пискунов! — крикнул Ванька.
Вошел молодой офицер (это был прославившийся потом хабаровский палач, местный житель).
— Напишите приказ о назначении, — Калмыков указал пальцем на Женю, — старшим врачом санитарного поезда номер один.
Когда Женя была уже за дверью, Ванька сказал Пискунову:
— Отпустите без конвоя. А людей в поезде надо прощупать.
* * *
В это время неподалеку от памятника известному деятелю Восточной Сибири графу Муравьеву-Амурскому, на краю утеса, под которым бурлили воды хмурого в этот день Амура, стояли в нижнем белье, со связанными за спиной руками восемнадцать музыкантов-венгров, бывших военнопленных, игравших еще накануне в ресторане «Чашка чая». Перед вступлением Ваньки Калмыкова в Хабаровск к ним на квартиру, на Михайловской улице, пришел чех Юлинек, тоже бывший военнопленный, работавший в прачечной городской больницы. Юлинек с нетерпением ожидал прихода мятежных легионов и, когда увидел, что советские власти покинули Хабаровск, решил встретить своих «братьев» с музыкой. Капельмейстер заявил, ему, что не будет встречать белых музыкой.
Едва Ванька расположился в своей резиденции, Юлинек в мундире унтер-офицера явился к нему с предложением своих услуг по истреблению большевиков. (Легионеры до Хабаровска не дошли; они сыграли свою роль здесь и нужны были «союзникам» для другого, их повернули обратно на восток.) Ваньке понравился Юлинек. Рыбак рыбака видит издалека. Ванька сразу разгадал в унтер-офицере палача. Узнав от него об отказе венгров встретить его с музыкой, Ванька велел расстрелять их. Музыкантов в тот же день схватили, связали, средь бела дня привели в городской сад, к утесу, раздели, поставили спиной к Амуру.
Этому были свидетелями многие жители города. Видела все это из-за деревьев и Женя Уварова, возвращавшаяся от Ваньки Калмыкова. Она видела плечистого военного с нерусской бритой физиономией, с маузером в руке, распоряжавшегося расстрелом. Ее потрясли крики ужаса тех, кто был только ранен и, обливаясь кровью, падал спиной с утеса, вниз, на камни, в водоворот реки.
Не видя ничего больше и не слыша ничего, Женя пробиралась сквозь толпу.
Ее негромко окликнул женский голос:
— Евгения Павловна!
И кто-то взял за руку.
Это была старшая сестра поезда.
— Пойдемте, — она потянула Женю за собой.
Когда они вошли в переулок, сестра сказала:
— В вашем купе сидит калмыковский офицер. Все коммунисты в поезде арестованы, — кто-то выдал. Раненые, кто мог ходить, разбежались. Ни одной минуты на улице! Пойдемте.
— Куда?
— Пойдемте.
Они пошли по Портовому переулку и скоро скрылись в подъезде двухэтажного каменного дома.