Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 183

Доктор Гинстон, часто заходивший в поезд, был доволен образцовым его состоянием. Боец, попадавший из пекла битвы в санитарный вагон, не верил своим глазам: на позициях рвались снаряды, свистели пули, витала смерть, а здесь была тишина, во всем строгий порядок, чистота. Наступал душевный покой, бойцы становились покорными, как только бывают покорны больные, когда хотят стать здоровыми, — они ловили каждое слово «докторицы», верили ей и исполняли все, что она говорила.

— Медицина — одна из самых гуманных областей человеческой деятельности, — сказал доктор Гинстон, когда Женя однажды обмолвилась, что хотела бы переменить свою профессию (разговор их происходил в перевязочной). — И женщина должна занять в ней главное место. Это ваша миссия, Евгения Павловна. Вот кончится гражданская война, поедете в Петроград или в Москву, в медицинский институт. Из вас получится хороший врач. У вас большой опыт. В царской России были замечательные земские врачи. Подвижники! Я думаю, что вы будете именно таким врачом. Мне представляется, что ни в какой другой стране нет таких врачей, как в России. Русский врач — гуманный, идейный врач.

— Мне кажется, — возразила Женя, — что, участвуя в освободительном движении, я приносила больше пользы, чем теперь. Когда я начинаю думать о том, что революции сейчас грозит смертельная опасность, я с особой остротой чувствую, что делаю не то, что надо… Часто, когда до моего сознания доходит весь ужас нашего, вероятно неизбежного, поражения, во мне рождается желание уничтожать врага физически… своими руками.

Гинстон скорбно улыбнулся. Это был человек средних лет, с мягкими чертами лица, небольшой бородкой и усами — типичный русский интеллигент, никак своей внешностью не оправдывавший иностранную фамилию, которую он носил.

— У нас в армии нет ни одной женщины-бойца. Убивать — не женское дело. Женщина с ружьем или за пулеметом — это противоестественно.

— А я как раз хочу научиться стрелять из пулемета.

— Посмотрите на свои руки, Евгения Павловна, — говорил Гинстон, глядя на красивые длинные кисти рук Жени. — Смешно! Ваши руки должны или перебирать струны, или держать хирургический нож. Да! С арфой по фронту! Замечательная мысль! Но — пусть другие играют. Может быть, вы не сумеете играть на арфе так хорошо, как хорошо вы вскрываете абсцессы и делаете перевязки. Руки у вас хирургические, Евгения Павловна. Это ваше призвание.

— Но вам понятно мое желание взять в руки оружие?

— Понятно. Только боец сделает это лучше. Наконец, сейчас не приходится об этом говорить: мы же вас не отпустим. Смешно! И вообще, Евгения Павловна, врачевание — ваша миссия. Революция когда-нибудь кончится, каждый из нас займется мирным делом. Будем строить прекрасные больницы, вы будете главным врачом…

Женя улыбнулась.

— Какой вы добрый, Леонард Яковлевич! Но я с вами не согласна в основном. Вы говорите, убивать — не женское дело. Уничтожать врага — долг каждого из нас, И женщина должна взять винтовку, если обстоятельства потребуют.