Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 65

оглядел "барсов", - заметили в нем

отражение солнца?

- Еще как заметили! - с жаром проговорил Матарс. - Недаром за сына

приняли.

- Видит пророк, почти сын. Давно было, прибегает сюда жена чувячника,

что раньше за углом моего дома в лачуге

жила, и плачет: "Ага Халил, возьми моего сына в лавку прислужником. Трое у меня.

(Потом еще двоих успела родить, пока

не случилось то, что должно было случиться). И ни одному кушать нечего". "Как

так нечего? - удивился я. - Разве твой муж

не зарабатывает?" А она еще громче плачет: "Кушать должны пятеро, а проклятый

аллахом хозяин за одного платит и все

грозит выгнать". - "А сколько лет твоему сыну?" Женщина заколебалась, затем

твердо сказала: "Больше семи". Тут я

неосторожно подумал: права женщина, прислужник мне нужен; хватит беспокоить

старую Айшу, - дома работы много, и

еще сюда спешит: воду принести, цветы напоить, ковер вычистить, порог полить.

"Хорошо, говорю, приведи сына, о плате

потом сговоримся". - "Какая плата, ага? Корми хоть раз в день и... может, старые

шаровары дашь? - просияв, сказала и

убежала, а через час привела. Долго с изумлением смотрел я на... Нет, это был не

мальчик, а его тень. Лишь грязные

лохмотья, спутанные волосы, голова в паршах, желтое лицо убеждали, что он

обыкновенный, похожий на всех детей,

снующих по базару и вымаливающих подаяние у ворот мечети. Оглянулся, а от

женщины даже следа не осталось. "Тебя как

зовут?" - спрашиваю. Поднял на меня мальчик глаза и весело говорит: "Во славу

шайтана, Ибрагимом". - "Почему в таком

разговоре шайтана вспомнил?" - "А кто, как не он со своей женой, нас, словно

отбросы, из своего жилища выбрасывает?" -

"Аллаха надо вспоминать, Ибрагим". - "Аллаха? Тогда почему он ангелов белыми и

сытыми создает, халвой насильно

кормит, а нас грязными и голодными?" - "Тебя кто в такое святотатство вовлек,

щенок?!" - "Никто, ага, - осклабился, - сам

догадался. Не трудно: на базаре толкаюсь целый день голодный, слова сами в башку

прыгают". Тут я смутился. "Идем,

говорю, я тебе полью на руки, потом покушаешь". - "Не беспокойся, ага, я привык:

раньше надо заработать, потом..." Я

совсем рассердился. "Если не будешь слушать меня, говорю, я палку для твоей

спины вырежу из кипариса или платана".

Эти слова он сразу понял, вышел за порог, покорно подставил ладони, я

старательно поливал; воды на целый дождь хватит,

а руки все черные, - не иначе как в бане надо тереть, чтобы соскоблить наросшую

грязь. Дал ему лаваш, баранину, поставил

чашу с прохладительным лимонным напитком, а сам отвернулся: сейчас, думаю,

рычать от жадности начнет. Но в лавке так

тихо, как и было. Повернулся, смотрю - мой Ибрагим в уголок забрался и медленно,

как сытый купец, откусывает то лаваш,

то баранину и спокойно приникает к чаше. Машаллах! Я тогда, на свою голову,

кусок халвы ему подсунул. С жадностью

проглотил: джам, джам, пальцы облизал и крошки с пола поднял. С тех пор - эйвах!

- при слове "халва" дрожит. Позвал я

хамала, велел домой бежать за служанкой Айшей. Принеслась старая, дух не может