Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 65
Анна Арнольдовна Антоновская
оглядел "барсов", - заметили в нем
отражение солнца?
- Еще как заметили! - с жаром проговорил Матарс. - Недаром за сына
приняли.
- Видит пророк, почти сын. Давно было, прибегает сюда жена чувячника,
что раньше за углом моего дома в лачуге
жила, и плачет: "Ага Халил, возьми моего сына в лавку прислужником. Трое у меня.
(Потом еще двоих успела родить, пока
не случилось то, что должно было случиться). И ни одному кушать нечего". "Как
так нечего? - удивился я. - Разве твой муж
не зарабатывает?" А она еще громче плачет: "Кушать должны пятеро, а проклятый
аллахом хозяин за одного платит и все
грозит выгнать". - "А сколько лет твоему сыну?" Женщина заколебалась, затем
твердо сказала: "Больше семи". Тут я
неосторожно подумал: права женщина, прислужник мне нужен; хватит беспокоить
старую Айшу, - дома работы много, и
еще сюда спешит: воду принести, цветы напоить, ковер вычистить, порог полить.
"Хорошо, говорю, приведи сына, о плате
потом сговоримся". - "Какая плата, ага? Корми хоть раз в день и... может, старые
шаровары дашь? - просияв, сказала и
убежала, а через час привела. Долго с изумлением смотрел я на... Нет, это был не
мальчик, а его тень. Лишь грязные
лохмотья, спутанные волосы, голова в паршах, желтое лицо убеждали, что он
обыкновенный, похожий на всех детей,
снующих по базару и вымаливающих подаяние у ворот мечети. Оглянулся, а от
женщины даже следа не осталось. "Тебя как
зовут?" - спрашиваю. Поднял на меня мальчик глаза и весело говорит: "Во славу
шайтана, Ибрагимом". - "Почему в таком
разговоре шайтана вспомнил?" - "А кто, как не он со своей женой, нас, словно
отбросы, из своего жилища выбрасывает?" -
"Аллаха надо вспоминать, Ибрагим". - "Аллаха? Тогда почему он ангелов белыми и
сытыми создает, халвой насильно
кормит, а нас грязными и голодными?" - "Тебя кто в такое святотатство вовлек,
щенок?!" - "Никто, ага, - осклабился, - сам
догадался. Не трудно: на базаре толкаюсь целый день голодный, слова сами в башку
прыгают". Тут я смутился. "Идем,
говорю, я тебе полью на руки, потом покушаешь". - "Не беспокойся, ага, я привык:
раньше надо заработать, потом..." Я
совсем рассердился. "Если не будешь слушать меня, говорю, я палку для твоей
спины вырежу из кипариса или платана".
Эти слова он сразу понял, вышел за порог, покорно подставил ладони, я
старательно поливал; воды на целый дождь хватит,
а руки все черные, - не иначе как в бане надо тереть, чтобы соскоблить наросшую
грязь. Дал ему лаваш, баранину, поставил
чашу с прохладительным лимонным напитком, а сам отвернулся: сейчас, думаю,
рычать от жадности начнет. Но в лавке так
тихо, как и было. Повернулся, смотрю - мой Ибрагим в уголок забрался и медленно,
как сытый купец, откусывает то лаваш,
то баранину и спокойно приникает к чаше. Машаллах! Я тогда, на свою голову,
кусок халвы ему подсунул. С жадностью
проглотил: джам, джам, пальцы облизал и крошки с пола поднял. С тех пор - эйвах!
- при слове "халва" дрожит. Позвал я
хамала, велел домой бежать за служанкой Айшей. Принеслась старая, дух не может