Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 63

бусы передвигаются, и в каждой из них солнце, облитое огнем и кровью, легкие

воды Босфора и что-то другое, что нельзя

описать. Потом догадался: мысль! Тут я решился узнать, кто владетель четок.

Прислонясь к платану, он, не замечая земли,

смотрел далеко за пределы уходящего солнца. Белоснежная кисея, обвивавшая его

феску, говорила о его учености. Я даже

пошутил сам с собой, "О Мекка, первый раз вижу улема, предавшегося размышлению".

И тут ясно: четки отражали мысли,

пришедшие из дальнего края, может оттуда, откуда каждое утро восходит солнце,

еще бледное от сна, еще холодное от

спокойствия неба...

А раз так, я поспешил домой: "О моя прекрасная мать, сам Мухаммед

поставил на моем пути мысль, и

сопротивляться не к чему. Я продам лавку отца и открою свою. Во имя аллаха,

торговать буду четками!"

"О Абубекр, воплощающий в себе правосудие! О Омар, отличающийся

твердостью! О Осман, подающий пример

скромности! О десять пророков, блистающих мужеством! Не оставьте моего сына в

его заблуждении!" Подождав немного,

мать вздохнула, так как никто из четырех первых калифов и десяти пророков не

подал голоса. "О мой сын, что могут дать

тебе четки?" Я подумал: мысль! - и торопливо ответил: "Богатство!" Где-то стояли

кипарисы и против них платаны.

"Богатство? - удивилась мать. - От четок?" Свет стоял против мрака. "О моя мать!

- протянул я руки к небу, словно хотел

снять с золотого гвоздя луча воздушные бусы. - Увидишь, большое богатство, ибо я

овладел тайной обогащения".

Подумав, мать сказала: "Пусть сначала будет по-твоему. Только знай,

если четки не обогатят тебя, клянусь Меккой,

ты вернешься к большой торговле". Меня уже ослепил блеск бус, я согласился:

"Хорошо". И устроил себе эту лавку.

- И что же, - спросил Элизбар, - лавка обогатила тебя?

- Свидетель Мухаммед, нет! Но богатство моего отца выручило лавку.

- А как же ханым, успокоилась?

- Во славу пророка, на борьбу с желанием матери сделать меня богачом я

призвал союзником хитрость: каждый

день вынимаю из сундука оставленные мне отцом пиастры или аспры и вечером,

возвращаясь домой, отсыпаю из мешочка

перед матерью то, что вынуто из отцовского сундука. Она радуется и удивляется,

как могут четки приносить такую

прибыль. Потом, тщательно пересчитав, прячет монеты в свой сундук, говоря:

"Твое". Через каждые четыре полнолуния я

напоминаю: "Моя добрая мать, настало время пополнить товаром лавку". Мать

достает из сундука монеты отца - столько,

сколько надо, и, пожелав удачи, передает мне. Я осторожно спускаю полученное из

сундука матери обратно в сундук отца и

снова каждый вечер приношу ей мнимую прибыль. О Мухаммед! Ваш смех, эфенди,

выражает одобрение. Все же два раза в

год мы с Ибрагимом закупаем новый товар, и так как все знают, что у меня лучшие

четки и я выручаю только расход,

привыкли не торговаться. Так я отвоевал у судьбы тишину в лавке и покой души, а

главное - время для начертания того,

чему сам был свидетель и о чем рассказывали. И на путях, и в караван-сараях.