Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 66

перевести: "Что? Что случилось?!" -

"Ничего, говорю, не случилось, вот прислужника себе взял". Посмотрела Айша на

"прислужника" и сперва расхохоталась,

затем браниться начала: "Эстек-пестек! Разве четырехлетний обязан кувшин

поднимать?" Я молчал. Когда служанка живет

в доме ровно столько, сколько тебе самому лет, она имеет право и ругаться. Но

вот она устала, и я сказал: "Айша, не

притворяйся злой, отведи Ибрагима в баню, найми терщика на четыре часа..." - "На

четыре часа? Он и за два с твоего

прислужника грязь вместе с кожей снимет!" - "...И пусть даже пылинки на нем не

останется, - продолжаю я, будто не

расслышав. - Пока будет мыться, купи одежду и на запас... только дешевую не

бери, непрочная. Цирюльнику прикажи

красиво обрить". Посмотрел на меня Ибрагим (О аллах! Как посмотрел! Одиннадцать

лет прошло, а все помню) и говорит!

"Ага Халил, мне не семь и не четыре, а ровно шесть лет вчера исполнилось".

- Видишь, ага Халил, за твое доброе сердце, аллах послал тебе радость.

- А что потом было? Ибрагим полюбил тебя и забыл родных?

- Удостойте, эфенди чужеземцы, меня вниманием. Не сразу все пришло:

семь месяцев откармливала его Айша.

Затем пришлось новую одежду покупать, - красивый, высокий стал. Учителя, как уже

сказал, не взял, сам учил. Айша

жалела его, продолжала сама убирать. И тут в один из дней, как раз под пятницу,

приходит в лавку чувячник и смиренно

кланяется: "Да наградит тебя аллах! Помог ты нам, сына взял, - чуть с голоду не

умер. Младших больше кормили... Сегодня

решил, пора сына повидать, и еще... может, поможешь: три мангура очень нужны". Я

дал пять мангуров и говорю: "Во

славу аллаха, вот Ибрагим". Чувячник смотрит, потом обиженно говорит: "Я своего

Ибрагима хочу видеть". - "А это чей?" -

"Чей хочешь, ага, наверно, твой". Тут Ибрагим засмеялся: "Ага отец, это я".

Чувячник от удивления слова не мог сказать,

поклонился, ушел. Через пятницу опять заявился и сразу двадцать слов высыпал:

"Я, ага Халил, за сыном пришел". - "Как

за сыном? Жена твоя совсем мне его отдала". - "Меня не спросила. Мы бедные, за

такого мальчика купец Селим много

даст". - "А ты сколько хочешь?" - говорю, а сам чувствую: сердце сжалось. А

чувячник взглядом Ибрагима оценивает,

боится продешевить; наконец выдавливает из себя, как сок из граната: "Каждую

пятницу по пять мангуров". Я обрадовался,

хотя знал, что все берущие мальчиков в лавку три года не платят, лишь кормят не

очень сытно и раз в год одежду старую

дают. Схватил он пять мангуров, а в следующую пятницу приходит и говорит: "Все

соседи-моседи смеются - за такого

мальчика меньше шести мангуров нельзя брать". Еще через пятницу запросил семь. Я

дал. Потом восемь - дал, девять - дал,

десять - тоже дал. В одно из новолуний вдруг приходит и требует учить Ибрагима

чувячному делу. Двенадцать, пятнадцать

мангуров даю, а он и слушать не хочет: "Отдай сына!" Я рассердился, и он кричать

начал. Народ сбежался. Чувячник руками

машет, как дерево ветками, по голове себе колотит: "Аман! Аман! Сына не отдает!