Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 61
Анна Арнольдовна Антоновская
судьба повелела стать ему купцом и на весь
базарный день приковала, подобно сторожевой собаке, к лавке, то не следует ли
собачью конуру превратить в киоск?
- Не иначе, ага Халил, как ты перестарался. А то почему отсюда не
хочется выходить?
- По доброте дарите мне внимание, говорят - грузины все вежливые.
- Напрасно смущаешься, правда есть правда! Но если не купцом, то кем бы
ты хотел быть?
- Аллах свидетель, по своей воле - путешественником, ради познания и
спасения своей души. Хотел бы записывать
все виденное и слышанное, ибо что другое, как не возвышенные слова,
облагораживает и отводит от черных мыслей?
- Значит, мечтаешь стать книгописцем?
- По-нашему - ученым.
- А разве, ага, над тобою есть хозяин?
- Видит пророк, есть. Больше, чем хозяин.
- Кто?
- Мать.
- Мать?! - Ростом оглянулся на бесцеремонно хохочущего юношу. - Это
так, ага Халил?
- Свидетель святой Осман, так... Ты, короткошерстный заяц, чему
смеешься? Ступай к кофейщику. И еще,
Ибрагим, возьми...
- Поднос со сладостями? - живо отозвался Ибрагим. - Может, мед
мотылька? Нет? Тогда хал...
- Да убережет тебя пророк! Остальное бери все, что подскажет тебе
добрая совесть, а не ифрит.
Но Ибрагим, взяв из-под стойки несколько монет, уже умчался.
- А почему, ага Халил, старшая ханым желала видеть тебя лишь купцом?
- По велению аллаха все предки моего отца и сам отец были купцами.
Торговля драгоценностями и благовониями
делала всех богатыми. Но отец говорил: "Хорошо и купцу знать книги". Меня учил
раньше ходжа, затем четыре года я
познавал мудрость в рушдийе, уже собирался перейти в медресе... Но как раз в это
время небо нашло своевременным
отозвать отца к себе. Слез моя мать пролила столько, что, стань они бусами,
хватило б на тысячу тысяч четок, ибо отец за
красоту и нежное сердце сильно любил ее и не пожелал ни новых жен, ни наложниц.
А странствуя по разным землям за
товаром, а также из желания узнать хорошее и плохое о чужих странах, проведал,
что гарем для женщин унижение. Тут он
решил, что Мухаммед не всегда справедливо поучал, а потому и с меня взял слово
не подчиняться в этом корану.
Однако протекли дни, как слезы, оставив на щеках матери следы-морщинки.
Как-то выпрямив согбенную спину,
она сказала: "Знаю, мой сын, ты ученым хотел стать, не любишь торговлю. Кисмет!
Должен стать купцом, ибо больше
некому заменить отца. Иди и продолжай его дело, а он, взирая на тебя с высоты
седьмого неба, пусть спокойно
наслаждается раем". Я не счел возможным сопротивляться, хотя шум шелка не мог
заменить мне шелеста страниц. Но не к
чему огорчать уже огорченную. Лишь для приличия я просил дать мне два базарных
дня для раздумья. В мечеть за советом
я не пошел, ибо пяти молитв, которые Мухаммед положил на каждый день
правоверному, достаточно для того, чтобы аллах
сам помнил о наших желаниях, а лишнее напоминание о себе может показаться