Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 58

белые лампады; две хоругви из серебристой кисеи с образами...

- ...Дар Новодевичьего монастыря: икона божьей матери "Взыграние"; икона

божьей матери "Умиление"; чеканные священные сосуды с принадлежностями; три

иконки шитые; кропило посеребренное; пять водосвятных чаш; чеканное кадило с

бубенчиками.

Феодосий, блаженно улыбаясь, окунул лицо в студеную воду и уже с

насмешкой припомнил тягостные сновидения. А привиделся ему лев с усищами шаха

Аббаса. Ночь напролет топтался он у ложа, обнюхивал архимандрита. Ох, и

ворочался же раб божий Феодосий! Стонал, пугая Арсения. Но господь в своем

милосердии вовремя ниспослал утро.

А на непривычно высоком стуле не переставал ерзать Гиви, стараясь не

вслушиваться в монотонный голос Кирилла, перечисляющего дары монастырей. С

некоторых пор Гиви вообще стал замечать за собой какую-то странность: взирал он

на звезды - они тотчас превращались в медные лампады; лишь собирался восхититься

прозрачным облаком - как немедленно оно оборачивалось в святого отца в белом

одеянии, размахивающего кадильницей с бубенцами; достаточно ему было заглядеться

на какую-нибудь чернобровую девушку - как тут же она преображалась в толстую

церковную свечу с черным обгорелым фитильком; а на стройные березы, которые

вызывали раньше восторг, он старался даже не смотреть, ибо вокруг них вились не

темные ласточки, а сереброкрылые ангелы.

Озадаченный Гиви сначала клятвенно заверял Дато, что виновник этих

наваждений только царь Теймураз, ибо там, в далекой Гонио, он, Гиви, свирепый

"барс", по царской прихоти приобщился к стихоизмышлениям, которые способны одним

движением гусиного пера превратить престарелую наложницу, на которую даже евнух

ночью не смотрел, в серебристую рыбку.

С самым серьезным видом Дато славил перо Теймураза, уверяя, что

ниспосланный царю божий дар не может повлиять на установившееся раз навсегда

движение мыслей Гиви. Причину следует искать в трех рясах, ибо с момента выезда

"барсов" из Грузии они неизменно шуршали возле Гиви. И, скрывая улыбку, Дато

подталкивал свирепого "барса", обращая его внимание на расплывчатое лицо

архимандрита Арсения, который одной рукой записывал дар Донского монастыря, а

другой указывал стрельцам, куда ставить яства, только что доставленные

посольству из царского дворца.

"Как не надоест приставу, - вздыхал Гиви, - каждый день расхваливать,

словно на майдане, еду? И так видно - хороша, недаром будто бараньим жиром

подернулись глаза архимандрита".

Принюхиваясь к сладкому запаху вишневого меда, изготовленного в Сытном

дворце, как продолжал пояснять пристав, Гиви готов был поклясться, что в другом

кубке мед с гвоздикой, а в третьем - обварный мед.

- Грудинка баранья с шафраном, осердье лосье крошеное, гусыня шестная с

сорочинским пшеном и лытка ветчины доставлены из Кормового дворца.

Архимандрит ласково поддакивал приставу и все нетерпеливее посматривал на

дверь. "Прости господи, Феодосий точно на крестинах застрял?" Тут ноздри