Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 57
Анна Арнольдовна Антоновская
дикий зверь, лукав и злонравен. Он же, царь Теймураз, ради любви, православия и
благочестия готов стать под высокую руку царя Михаила Федоровича: "И мы все и
вся наша земля да будет царствия вашего работники ваши..."
Дела Грузии были ясны, как солнышко. Теперь, не отпуская послов свейского
короля, предстояло распутать исфаханский узел. Персидские послы Булат-бек и
Рустам-бек томились в Москве уже не меньше, чем ранее посланные в Исфахан
русские послы Коробьин и Кувшинов...
Гудела Ивановская площадь, народу все прибывало. Филарет торопился
закончить дела Посольского приказа. Наступал час городского приема. Уже тянулись
к просторным хоромам за благословением новые воеводы, перед тем как сесть на
коня да взять саблю, служилые, празднующие новоселье, и те, кто дочерей сговорил
замуж выдать, и попы, и монахи. Несли они патриарху преподношения "по силе и
возможности".
Не весел был на прошлой неделе царь Михаил Федорович. Охота в дебрях
политики никак не тешила его, а властность патриарха порой не только изумляла,
но и пугала. От патриарха не укрылась печаль сына, и он вызвал старшего
стряпчего и повелел сделать тотчас же "обсылку" - доставить в государев дворец
разные лакомства, угощения и новинки, полученные им, Филаретом, в дар с разных
концов Московского государства. Пусть царь хоть на час возвеселится! Предстоит
важный выход к послам шаха Аббаса. И тут же, не мешкая, направил старшего
постельничего на Казенный двор с наказом готовить "наряд Большие казны", ибо
регалии - царская утварь: бармы, скипетр и державное яблоко - затушуют личное
настроение царя и подчеркнут его неземное величие.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В опочивальне архиепископ Феодосий, готовясь к утренней трапезе, не
переставал сетовать: идут дни, недели, а ответ патриарха и самодержца на грамоты
задерживается. Остается смиренно уповать на небо и продолжать лицезреть святыни
и другие чудеса стольного города Москвы. Феодосий прислушался, лицо его озарила
радостная улыбка: из смежной горницы доносился густой голос архидьякона Кирилла:
- Дар Чудова монастыря: пять иконок преподобного Варлаама Хутынского в
окладах с чернью; выносной фонарь из листового железа с изображениями; медная
лампада, покрытая чеканной сеткой...
Феодосий одобрительно качнул головой: пресвятая богородица защитила их от
адовой скуки. После приема в Кремле объявил им Иван Грамотин милость патриарха
Филарета: свободно осматривать монастыри и храмы. Благодушно проводя черепаховым
гребнем по шелковистой бороде, Феодосий мысленно вновь перенесся в богатые
монастыри. Приятно было вспоминать, с какой сердечностью принимали игумены,
настоятели и монашеская братия грузинское посольство. Памятуя о разорении
кахетинских обителей и церквей, учиненном нечестивыми персами, пастыри Московии
щедрой десницей отпускали благочестивые дары на восстановление христианских
соборов. И снова донесся голос Кирилла:
- Дар Сретенского монастыря: крест нательный бронзовый с позолотой; три