Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 136

вдруг стал повелитель повелителей... ближе деда, ближе жизни... и безудержно

захотелось распластаться у подножия трона и в рыданиях, в горячем признании

искупить вину. Керим подался вперед, нелепо взмахнул руками и... столкнулся с

испепеляющим взглядом Саакадзе. Да, он был где-то здесь, за колоннами, он был

рядом с Керимом, как всегда, на дороге странной судьбы Керима. И совсем близко

чей-то голос - может, Саакадзе, а может, голос его совести - прошептал:

"Опомнись, Керим! Ты доверился хищнику! Каменщик, твоя кладка никогда не

воздвигала ханэ для бедняков, их лачуги слеплены из глины, а любимцы аллаха

тысячами гибнут от каменной пыли и голода, воздвигая башни величия Ирана..."

Искушение испарилось. Где он? Почему не в рабате каменщиков? Разве он не

сын этих бедняков? Точно мраморное изваяние, стоит Керим. Нет, он не подставит

свою голову даже под золотой молот повелителя Ирана...

- О аллах, о Мохаммет, о двенадцать имамов! - фанатично воскликнул Керим.

- Выслушайте благосклонно мои слова, как будто я произношу их в мечети. В

щедротах своих, о аллах, ты начертал мне благополучие, ибо я, раб из рабов,

удостоился лицезреть ниспосланного тобою наместника вселенной. Ты, о Мохаммет,

насыпал в уши мои бирюзу, и я, словно у порога рая, слышу слова, подобные

кристаллам золота, и вижу сквозь пламя восторга, как благословленный тобою

зодчий из зодчих воздвигает узорчатой кладкой башню величия Ирана!.. - И как бы

в экстазе Керим пал ниц и, ударяясь лбом о пол, восклицал: - Ни в минувшие века

не было, ни в последующие не будет равного шаху Аббасу! Ты подобен морю, а я -

капле, но твое снисхождение подняло меня до самого солнца, и я осмелюсь

воскликнуть: о шах-ин-шах, твои изумруду подобные глаза отражают вселенную, у

тебя ключ к сокровенным тайнам, ты видишь души правоверных!..

Шах пристально вглядывался в Керима: "Не иначе, как каменщик в ночь на

одну из пятниц наглотался изречений Низами... Но если бы кто из ханов осмелился

услаждать меня не важными сведениями, а обкуриванием фимиама, я без неуместного

раздумья избавил бы его от испорченной мошкой головы".

- А теперь, Керим, без промедления выложи из своего сахарного сундука

ценности, добытые в Картли. И еще запомни: выше солнца нет пути мыслям.

- Повинуюсь с трепетом и восхищением и отважусь, всемогущий шах-ин-шах,

произнести такие слова: трудно угадать происходящее в Гурджистане, ибо оба

царства напоминают западню, в которой запутался царственный баран... Майдан в

Тбилиси подобен опрокинутому котлу с остатками пищи, на Дигоми, любимом поле

Саакадзе, ни одного азнаурского дружинника, по дорогам ползут арбы, нагруженные

скудной рванью... Ни веселые песни, ни смех не достигли моих ушей...

- А не заметил ты, что происходит в жилище собаки в Носте?

Керим похолодел: неужели за ним в Картли следили?.. Но он должен

вернуться целым в Гулаби...

- Аллаху было угодно, всевидящий шах-ин-шах, чтобы я заметил лишь

накрепко закрытый замок Саакадзе и в изобилии суровую стражу, подозрительно