Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 137

оглядывающую чужого... Все добытое о двух царствах Попандопуло я подробно описал

Али-Баиндур-хану.

- Не стоило бы утруждать себя рискованным путешествием ради пустоты, если

бы ты не предстал перед царицей, матерью царя Луарсаба. Она тоже молчала?

- О шах-ин-шах, надзирающий и руководящий! - обрадовался Керим. - Ты

осчастливил вселенную своими мыслями. Царственной ханум передал я послание Али-

Баиндур-хана. Он советовал старой царице написать еще раз упрямцу-сыну

настойчивую просьбу покориться воле грозного, но справедливого "льва Ирана" и не

томить ее, ханум Мариам, под замком проклятого аллахом Саакадзе, сына шакала.

Сколько жалоб вылила на зазнавшегося Саакадзе, сына шакала, забытая всеми

царица! Писала она Теймуразу, но он убеждал родственницу ждать более спокойного

времени для переселения из Твалади... Жаловалась царица и на скудость

определенных ей монет... на многое жаловалась толстая, краснолицая царица. Но

когда я, твой раб, осмелился спросить, где находится жена гурджи Луарсаба, она

замахала руками, словно черная птица крыльями, и строго приказала ничего не

передавать упрямцу-сыну, ибо жена его лишилась разума и все равно что умерла...

Рискнул расспрашивать о жизни и о войске, но себялюбивая ханум пространно

говорит только о себе.

- О войске ты сам разузнал правду? По-твоему, его почти нет в Картли и

Кахети.

Караджугай погладил сизый шрам на своей щеке... Юсуф злорадно усмехнулся.

Напряженно прислушивались ханы, своею неподвижностью напоминающие аляповато

раскрашенные глиняные фигуры.

"Я должен владеть своими мыслями, если хочу вернуться в Гулаби", -

убеждал себя Керим, призывая на помощь самообладание.

- О шах-ин-шах, озаритель путей мира, дозволь у порога твоего трона

изречь истину. В Тбилиси я сказал себе такое слово: "Керим, не покрой себя

позором, не предайся себялюбию. Выслушай старого Попандопуло, держателя стаи

лазутчиков, мастеров тайных дел, ибо ты здесь чужой и, даже уподобившись

ящерице, проникнуть в трещины царства не сможешь... Но аллах вложил в твою

голову пытливость, смотри и запоминай..."

- И ты запомнил, что у изменника Саакадзе только десять тысяч

дружинников?

- Если твой раб осмеливается думать в твоем присутствии...

- Говори и знай: я люблю, когда мои рабы раньше думают, потом говорят.

- Осмелюсь сказать, я не совсем поверил Попандопуло...

Караджугай-хан облегченно вздохнул и строго спросил:

- Значит, грек умышленно ввел тебя в заблуждение?

- Нет, хан из ханов, я мастер опасных дел и не попадаюсь в шаткие

ловушки, но разноречивость лазутчиков подсказала греку скупость. Осмелюсь

думать, что в Картли больше десяти...

- Сосчитаем до двадцати, а тогда, испрося благословения святого Хуссейна,

мне достаточно будет устремить одного Юсуф-хана с сорока тысячами сарбазов,

чтобы разбить Саакадзе, как треснувший кувшин?

- Шах-ин-шах в своем милосердии разрешил мне говорить, и я осмелюсь