Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 135

вместо униженных поклонов и клятв верности он дерзко бросает оскорбление

советнику шаха!

Ханы тяжело молчали, с тревогой поглядывая на грозного "льва Ирана", но

шах продолжал внимательно разглядывать Керима. Он, как всегда, угадывал

благородство: смельчак лучше погибнет, чем позволит оплевать себя, и неожиданно

спросил, как Керим попал к Али-Баиндуру. "Остаться жить!" - сверкнуло в мозгу

Керима... Али-Баиндур не осмелился сказать шаху, что получил Керима от Саакадзе,

и он смело рассказал, как, будучи каменщиком, он воздвигал дворец Али-Баиндуру

и, в изобилии наглотавшись пыли, остановился, чтобы вдохнуть воздуха. Тут же он

получил удар палкой по спине: "Ты что, презренный раб, осмелился кейфовать?" На

окрик надсмотрщика он, Керим, ответил: "Да отсохнет рука, обрывающая чудо, ибо

на долю бедняков редко выпадает кейф". Заметив одобрительную усмешку шаха,

Керим, совсем осмелев, продолжал:

- Аллах подсказал доносчику побежать к Али-Баиндуру. Выслушав о дерзости

каменщика, хан сказал: "Как раз такого ищу". Назначив сначала оруженосцем, хан

через сто базарных дней выучил меня опасному делу. Как священную книгу,

перелистывал аллах годы и хан неизменно одобрял мои способы добывать в чужих

землях слухи, отражающие истину... И по прибытии из Гурджистана хан выразил

удовольствие видеть своего помощника невредимым и нагруженным ценным товаром...

Керим притворялся, что не догадывается о вероломстве Баиндура. Иначе,

даже в случае спасения, он не мог бы вернуться в Гулаби.

Шах минуту молчал, и никто из советников не осмелился нарушить раздумье

повелителя. И вдруг зазвучал голос. Нет! Это не был голос рыкающего "льва

Ирана", не был голос грозного шах-ин-шаха. Нежнейшие звуки лютни разливались в

воздухе... И казалось, Габриел, легко взмахивая крыльями, услаждает правоверных

сладчайшим ветерком.

В смятении Караджугай-хан откинулся к стене. Безумный страх охватил Юсуф-

хана: "Да будет проклят Али-Баиндур, натолкнувший его, Юсуфа, на разговор,

вызвавший превращение Аббаса в ангела!.."

Эреб-хан моргнул раз, другой... Да прославится имя аллаха! На троне

вместо шаха - золотая чаша, наполненная рубиновым вином. Язык Эреба не помещался

во рту, он высовывался и вздрагивал, как у истомленного жаждой пса.

Бледные, с трясущимися руками, внимали советники неземному голосу.

- Аллах в своем милосердии неизменно благословляет кладку каменщиков, ибо

они помогают всевышнему украшать созданную им землю. Они вкладывают свой,

угодный аллаху, труд в стены мечети, в роскошные ханэ, в легкие мосты,

соединяющие берега, и в прохладные лачуги правоверных. И в минуту раздумья я,

шах Аббас, удостоился услышать благоухающий шепот аллаха: "Воззри милостиво на

стоящего у твоего священного трона, и пусть его слова, подобно камню, будут

правдивы и крепки. Да послужит кладка каменщика воздвижению башни величия

Ирана".

Керим вздрогнул. Странный озноб охватил его, ноги подкашивались, и глаза

приковались к озаренному ласковой улыбкой лицу шаха. И таким близким и родным