Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 108

сторону, угодную Ирану. Стремясь сладостью речи прикрыть лукавство, бек приложил

руку ко лбу и сердцу.

- Шах-ин-шах, величество Ирана, повелитель персиян шах Аббас прислал

тебе, великому святителю, золотой ковчежец, а в нем, как в сосуде мира, великого

и преславного Иисуса Христа хитон.

Неторопливо поднялся Филарет, протянул руки и принял ковчежец. Одеяние

патриарха в сочетании со статностью полководца и суровостью монаха представляли

величие не только церкови, но и государства. И царь облегченно вздохнул, ибо был

утомлен туманом, обволакивавшим Золотую палату.

Благоговейно приняв ковчежец, патриарх не выразил благодарности, а как бы

печалясь раньше всего о шахе Аббасе, спросил о его благоденствии.

Полилась слащавая, льстивая речь: "По милости аллаха властелин персидских

и ширванских земель на троне - как звезда на небе, блеск его постоянен и вечен;

так же как вечен и постоянен блеск великого брата шаха Аббаса, царя Русии. И

нездоровым не может быть шах Аббас, ибо от любви к царю Русии оживляется душа,

от любви к царю Русии исцеляется сердце..."

Князь Одоевский ухмыльнулся и шепнул боярину Пушкину:

- Море можно исчерпать ложкой, но не лесть перса.

- По наказу шаха глаголет, - невозмутимо ответил боярин. - Посол - что

мех: что в него вложишь, то и несет.

Филарет передал ковчежец крестовым дьякам и вновь опустился на патриарший

трон, словно слился с ним. Царь же, будто направляемый незримой рукой патриарха,

слегка подался вперед и послов вниманием пожаловал.

Бесшумно, как два леопарда, затянутые в парчу, приблизились к царю беки.

Придерживая скипетр левой рукой, царь правой коснулся головы Булат-бека, а затем

Рустам-бека. К целованию же руки не допустил - как мусульман, чем, впрочем,

неудовольствия их не вызвал.

Чуть склонился двуглавый орел, венчающий скипетр, и думные дворяне

установили дубовую скамью прямо против трона.

Справив поклоны и посидев немного, беки передали волю шаха Аббаса. Булат-

бек сказал:

- "Я, Аббас, шах персидский, иранский и ширазский, хочу быть с тобою,

великим царем Иисусова закона, братом моим, в дружбе и любви больше в трижды три

раза, чем с прежними царями Московии. Печаль благородных - это забота о двух

царствах! Необъятная дружба и взаимная любовь Ирана и Русии да пройдут одной

дорогой процветания к роднику могущества".

А Рустам-бек, приложив руку к тюрбану, добавил:

- "О великий царь, сердце шаха Аббаса с языком в союзе. Да будет молитва

над тобой, избранником, и царством твоим! Да будет твоя земля - как зеленый, а

небо - как синий виноград! Я, шах Аббас, говорю: великий патриарх великому царю

- отец. Великий царь шаху Ирана - брат. Поэтому великий патриарх шаху Ирана тоже

отец. Пятая вода - это слезы рабов, особенно грешных. Сок роз сочится из глаз

праведных. Я, шах Аббас, говорю: если есть в сердце любовь к царю Русии - я

душа, свет излучающая, а если ее нет - нет и жизни у шаха Аббаса!"

Подражая шаху, Булат-бек вкрадчиво продолжал: - О аллах! О Мохаммет!