Читать «Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.» онлайн - страница 58

Это убеждение сидит в мозгу так крепко, что отношения между лицами, не состоящими в браке, поневоле оцениваются полярно: «любовь — разврат» — и третьего не существует. Если происходящее между ними нельзя назвать любовью, значит, это разврат. Иоанн Златоуст так и заявлял: «Разврат происходит не от чего иного, как от недостатка любви». При этом, соответственно, получается, что если их отношения причислить к разврату язык не поворачивается, значит, налицо любовь.

Черно-белая оценочная шкала возникла отнюдь не вследствие слабости умов. Она всего лишь выражала тот факт, что в моногамном обществе из всех видов добрачных отношений между полами приемлема, терпима только любовь, то есть, захватывающая длительная страсть к единственному лицу, нацеленная на брак. Кратковременные сексуальные связи даже в начале XX века почти наверняка означали для девушек поломанную жизнь. По этой причине все, кроме любви, оценивалось резко отрицательно и называлось ругательными словами.

К сожалению, оценки, порожденные одной культурой и справедливые для нее, совершенно безосновательно переносились затем и на другие народы, на другие культуры. Миссионеры, описывая те же самые обычаи, которые описывали М. Мид и Б. Малиновский, неизменно клеймили их как гадость, и разврат. «Когда одного английского миссионера спросили об обычаях и нравах туземцев, он уверенно ответил: “Обычаев никаких, нравы скотские”».

Малиновский, конечно, далеко впереди святых отцов. Серьезный ученый, понимающий, в отличие от них, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, весьма свободные нравы в отношениях между полами, наблюдаемые среди дикарей, он оценивает как норму для их культуры и не видит оснований называть это развратом. Однако отделаться полностью от представлений, вколоченных в голову еще в детстве, очень трудно. Даже признанным мыслителям. А потому дальше вступают в действие привычные умственные шаблоны: если у них не скотство и не разврат, значит, любовная привязанность.

К «девичьим эскападам» Малиновский относится без всякого осуждения, с пониманием и добрым юмором, вследствие чего он вынужден назвать их любовными экспедиции — хотя через три десятка страниц он сам же пишет, что любовь — нечто совсем иное. Точно так же Малиновский не считает безнравственным поведение девушек, ночующих в доме холостяков с парнем, за которого они собираются замуж. А потому ему не остается ничего другого как называть их связь любовной, романтически окрашенной и т.п., хотя в его время и в его стране чувства девушки, регулярно ночующей в общежитии со своим женихом и совокупляющейся с ним на глазах других пар, занятых тем же самым, романтически окрашенными уж точно не назвали бы. Особенно если она периодически ночует еще и с другими.

Но даже если бы Малиновский пожелал думать иначе, не по шаблону, это было бы весьма затруднительно, ибо в его времена не существовало нейтрально окрашенного, не ругательного слова, которое можно было бы приложить к отношениям полов, наблюдавшихся на Тробрианских островах.