| They sang and ate, and soiled any amount of cups and plates, knives and forks and spoons from morning to night. My work was to wash up and clean the knives and forks, and I was busy with this work from six in the morning till close on midnight. | С утра до вечера они пьют, едят и пачкают множество посуды, ножей, вилок, ложек; моя работа - мыть посуду, чистить вилки и ножи, я занимаюсь этим с шести часов утра и почти вплоть до полуночи. |
| During the day, from two till six o'clock, and in the evening, from ten till midnight, I had less work to do; for at those times the passengers took a rest from eating, and only drank, tea, beer, and vodka. | Днём, между двумя и шестью часами, и вечером от десяти до полуночи, работы у меня меньше, -пассажиры, отдыхая от еды, только пьют чай, пиво, водку. |
| All the buffet attendants, my chiefs, were free at that time, too. | В эти часы свободна вся буфетная прислуга - моё начальство. |
| The cook, Smouri, drank tea at a table near the hatchway with his assistant, Jaakov Ivanich; the kitchen-man, Maxim; and Sergei, the saloon steward, a humpback with high cheek-bones, a face pitted with smallpox, and oily eyes. | За столом около отвода пьют чай повар Смурый, его помощник Яков Иваныч, кухонный посудник Максим и официант для палубных пассажиров Сергей, горбун, со скуластым лицом, изрытым оспой, с масляными глазами. |
| Jaakov told all sorts of nasty stories, bursting out into sobbing laughs and showing his long, discolored teeth. | Яков Иваныч рассказывает разные мерзости, посмеиваясь рыдающим смешком, показывая зелёные, гнилые зубы. |
| Sergei stretched his frog-like mouth to his ears. Frowning Maxim was silent, gazing at them with stern, colorless eyes. | Сергей растягивает до ушей свой лягушечий рот, хмурый Максим молчит, глядя на них строгими глазами неуловимого цвета. |
| "Asiatic! | - Аз-зиаты! |
| Mordovan!" said the old cook now and again in his deep voice. | Мор-рдва! - изредка гулким голосом произносит старший повар. |
| I did not like these people. | Эти люди не нравятся мне. |
| Fat, bald Jaakov Ivanich spoke of nothing but women, and that always filth - ily. | Толстый, лысенький Яков Иваныч говорит только о женщинах и всегда - грязно. |
| He had a vacant-looking face covered with bluish pimples., On one cheek he had a mole with a tuft of red hair growing from it. He used to pull out these hairs by twisting them round a needle. | Лицо у него пустое, в сизых пятнах, на одной щеке бородавка с кустиком рыжих волос, он их закручивает в иголку. |
| Whenever an amiable, sprightly passenger of the female sex appeared on the boat, he waited upon her in a peculiar, timid manner like a beggar. He spoke to her sweetly and plaintively, he licked her, as it were, with the swift movements of his tongue. | Когда на пароход является податливая, разбитная пассажирка, он ходит около неё как-то особенно робко и пугливо, точно нищий, говорит с нею слащаво и жалобно, на губах у него появляется мыльная пена, он то и дело слизывает её быстрым движением поганого языка. |
| For some reason I used to think that such great fat creatures ought to be hangmen. | Мне почему-то кажется, что вот такими жирненькими должны быть палачи. |
| "One should know how to get round women," he would teach Sergei and Maxim, who would listen to him much impressed, pouting their lips and turning red. | - Бабу надо уметь накалить, - учит он Сергея и Максима; они слушают его внимательно и надуваются, краснеют. |
| "Asiatics!" Smouri would roar in accents of disgust, and standing up heavily, he gave the order, "Pyeshkov, march!" | - Азиаты, - брезгливо бухает Смурый, тяжело встаёт и командует мне: Пешк'ов - марш! |
