| Sometimes he reminded me of the valuer, Petr Vassiliev, sometimes of the drayman, Petr; occasionally he revealed a trait which was like grandfather. | Иногда он напоминает начетчика Петра Васильева, иногда - извозчика Петра, порою в нем является что-то общее с дедом - он так или иначе похож на всех стариков, виденных мною. |
| In one way or another he was like all the old men I had known. They were all amazingly interesting old men, but I felt that it was impossible to live with them; it would be oppressive and repulsive. | Все они были удивительно интересные старики, но я чувствовал, что жить с ними нельзя,- тяжело и противно. |
| They had corroded their own hearts, as it were; their clever speeches hid hearts red with rust. | Они как бы выедают душу, их речи - умные речи,-покрывают сердце рыжею ржавчиною. |
| Was Osip good-hearted? | Осип - добрый? |
| No. | Нет. |
| Malevolent? | Злой? |
| Also no. | Тоже нет. |
| That he was clever was all that was clear to me. | Он умный, вот что ясно мне. |
| But while it astounded me by its pliability, that intelligence of his deadened me, and the end of it was that I felt he was inimical to me in all kinds of ways. | Но, удивляя своею гибкостью, этот ум мертвил меня, и в конце концов я стал чувствовать, что он мне всячески враждебен, |
| In my heart seethed the black thoughts: | В душе моей вскипали черные мысли: |
| "All human creatures are strangers to one another despite their sweet words and smiles. And more; we are all strangers on the earth, too; no one seems to be bound to it by a powerful feeling of love. | "Все люди - чужие друг другу, несмотря на ласковые слова и улыбки, да и на земле все -чужие; кажется, что никто не связан с нею крепким чувством любви. |
| Grandmother alone loved to be alive, and loved all crea - tures - grandmother and gracious Queen Margot. | Одна только бабушка любит жить и всё любит. Бабушка и великолепная Королева Марго". |
| Sometimes these and similar thoughts increased the density of the dark fog around me. Life had become suffocating and oppressive; but how could I live a different life? Whither could I go? | Иногда эти и подобные мысли сгущались темною тучей, жить становилось душно и тяжко, а - как жить иначе, куда идти? |
| I had no one to talk to, even, except Osip, and I talked to him more and more often. | Даже говорить не с кем, кроме Оси-па. И я всё чаще говорил с ним. |
| He listened to my heated babbling with evident interest, asked me questions, drove home a point, and said calmly: | Он выслушивал мою горячую болтовню с явным интересом, переспрашивал меня, чего-то добиваясь, и спокойно говорил: |
| "The persistent woodpecker is not terrible; no one is afraid of him. | - Упрям дятел, да не страшен, никто его не боится! |
| But with all my heart I advise you to go into a monastery and live there till you are grown up. You will have edifying conversations with holy men to console you, you will be at peace, and you will be a source of revenue to the monks. | Душевно я советую тебе: иди-ка ты в монастырь, поживешь там до возраста - будешь хорошей беседой богомолов утешать, и будет тебе спокойно, а монахам - доход! |
| That's my sincere advice to you. | Душевно советую. |
| It is evident that you are not fit for worldly business." | К мирским делам ты, видно, не способен, что ли... |
