| They produced their accounts and bundles of notes, the workmen placed their tattered account-books on the table, and the reckoning up for the week began. | Появлялись счеты, пачка денег, мужики раскладывали по столу свои счета, измятые записные книжки,начинался расчет за неделю |
| Joking and bantering, the master would try to prove them wrong in their reckoning, and they did the same to him. Sometimes there was a fierce dispute, but more often friendly laughter. | Шутя и балагуря, хозяин старался обсчитать их, а они - его; иногда крепко ссорились, но чаще -дружно смеялись. |
| "Eh, you're a dear man; you were born a rogue!" the workmen would say to the master. | - Эх, милый человек, а и жуликом ты родился! -говорили мужики хозяину. |
| And he answered, laughing in some confusion: | Он отвечал, сконфуженно посмеиваясь: |
| "And what about you, wild fowl? There's as much roguery about you as about me!" | - Ну, и вы, звери-курицы, тоже довольно жуликоваты! |
| "How should we be anything else, friend?" agreed Ephimushka, but grave Petr said: | - Да ведь как иначе, друг? - сознавался Ефи-мушка, а серьезный Петр говорил: |
| "You live by what you steal; what you earn you give to God and the emperor." | - Тем и жив, что украдешь, а что выработаешь -богу да царю... |
| "Well, then I'll willingly make a burnt offering of you," laughed the master. | - Вот и мне охота объегорить вас! - смеялся хозяин. |
| They led him on good-naturedly: | Они добродушно поддерживали его: |
| "Set fire to us, you mean?" | - Поддедюлить, значит? |
| "Burn us in a fiery furnace?" | - Подкузьмить? |
| Gregory Shishlin, pressing his luxuriant beard to his breast with his hands, said in a sing-song voice: | Григорий Шишлин, прижимая руками к груди пышную бороду, певуче просил: |
| "Brothers, let us do our business without cheating. | - Братцы, а давайте просто дела делать, без обмана? |
| If we will only live honestly, how happy and peaceful we shall be, eh? | Ведь ежели честно жить,- так ведь как хорошо, спокойно, а? |
| Shall we not, dear people?" | Народ родной, а? |
| His blue eyes darkened, grew moist; at that moment he looked wonderfully handsome. His question seemed to have upset them all; they all turned away from him in confusion. | Голубые глаза его темнели, увлажнялись; был он в эти минуты удивительно хорош; всех как будто немножко смущала его просьба, все сконфуженно отворачивались от него. |
| "A peasant does not cheat much," grumbled good-looking Osip with a sigh, as if he pitied the peasant. | - Мужик на много не омманет,- вздыхая, ворчал благообразный Осип, как бы жалея мужика. |
| The dark bricklayer, bending his round-shouldered back over the table, said thickly: | Темный каменщик, согнув над столом сутулую спину, густо говорил: |
| "Sin is like a sort of bog; the farther you go, the more swampy it gets!" | - Грех - что болото: чем дале, тем вязче! |
| And the master said to them, as if he were making a speech: | И в тон речам их хозяин бормочет: |
| "What about me? | - Я - что же? |
