| Setting him down at one of the streets on the outskirts of the town, which was also flooded, I returned to the market-place on the Stravelka, moored the boat, and sitting in it, gazed at the confluence of the two rivers, at the town, the steamboats, the sky, which was just like the gorgeous wing of some gigantic bird, all white feathery clouds. | Высадив его на одной из улиц слободы, тоже утопленной половодьем, я возвращаюсь Ярмаркой на Стрелку, зачаливаю лодку и, сидя в ней, гляжу на слияние двух рек, на город, пароходы, небо. Небо, точно пышное крыло огромной птицы, всё в белых перьях облаков. |
| The golden sun peeped through the blue gaps between the clouds, and with one glance at the earth transfigured everything thereon. | В синих пропастях между облаками является золотое солнце и одним взглядом на землю изменяет всё на ней. |
| Brisk, determined movement went on all around me: the swift current of the rivers lightly bore innumerable planks of wood; on these planks bearded peasants stood firmly, wielding long poles and shouting to one another, or to approaching steamers. | Всё вокруг движется бодро и надежно, быстрое течение реки легко несет несчетные звенья плотов; на плотах крепко стоят бородатые мужики, ворочают длинные весла и орут друг на друга, на встречный пароход. |
| A little steamer was pulling an empty barge against the stream. The river dragged at it, and_ shook it. It turned its nose round like a pike and panted, firmly setting its wheels against the water, which was rushing furiously to meet it. | Маленький пароход тащит против течения пустую баржу, река сносит, мотает его, он вертит носом, как щука, и пыхтит, упрямо упираясь колесами в воду, стремительно бегущую встречу ему. |
| On a barge with their legs hanging over the side sat four peasants, shoulder to shoulder. One of them wore a red shirt, and sang a song the words of which I could not hear, but I knew it. | На барже, свесив ноги за борт, сидят плечо в плечо четыре мужика - один в красной рубахе - и поют песню; слов не слышно, но я знаю ее. |
| I felt that here on the living river I knew all, was in touch with all, and could understand all; and the town which lay flooded behind me was an evil dream, an imagination of my master's, as difficult to understand as he was himself. | Мне кажется, что здесь, на живой реке, я всё знаю, мне всё близко и всё я могу понять. А город, затопленный сзади меня,- дурной сон, выдумка хозяина, такая же малопонятная, как сам он. |
| When I had satiated myself by gazing at all there was to see, I returned home, feeling that I was a grown man, capable of any kind of work. | Досыта насмотревшись на всё, я возвращаюсь домой, чувствую себя взрослым человеком, способным на всякую работу. |
| On the way I looked from the hill of the Kreml on to the Volga in the distance. From the hill, the earth appeared enormous, and promised all that one could possibly desire. | По дороге я смотрю с горы кремля на Волгу,-издали, с горы, земля кажется огромной и обещает дать всё, чего захочешь. |
| I had books at home. In the flat which Queen Margot had occupied there now lived a large family, - five young ladies, each one more beautiful than the others, and two schoolboys - and these people used to give me books. | Дома у меня есть книги; в квартире, где жила Королева Марго, теперь живет большое семейство: пять барышень, одна красивее другой, и двое гимназистов,- эти люди дают мне книги. |
| I read Turgenieff with avidity, amazed to find how intelligible, simple, and pellucid as autumn he was; how pure were his characters, and how - good everything was about which he succinctly dis coursed. | Я с жадностью читаю Тургенева и удивляюсь, как у него всё понятно, просто и по-осеннему прозрачно, как чисты его люди и как хорошо всё, о чем он кротко благовестит. |
