"Every one must work out his own fate," said the stoker, masticating. | - Всякому своя судьба, - говорит кочегар, пережевывая пищу. |
I knew that to stoke the furnaces was heavier and hotter work than to stand at the stove, for I had tried several times at night to stoke with Yaakov, and it seemed strange to me that he did not enlighten the cook with regard to the heaviness of his labors. | Я знаю, что перед топкой тяжелее и жарче работать, чем у плиты, я несколько раз по ночам пытался "шуровать" вместе с Яковом, и мне странно, что он почему-то не хочет указать повару на тяжесть своего труда. |
Yes, this man certainly had a peculiar knowledge of his own. | Нет, этот человек знает что-то особенное... |
They all scolded him, - the captain, the engineer, the first mate, all of those who must have known he was not lazy. I thought it very strange. Why did they not appraise him rightly? | Его все ругали - капитан, машинист, боцман - все, кому не лень, и было странно: почему его не рассчитают? |
The stokers behaved considerably better to him than the rest al - though they made fun of his incessant chatter and his love of cards. | Кочегары относились к нему заметно лучше других людей, хотя и высмеивали за болтовню, за игру в карты. |
I asked them: "What do you think of Yaakov? Is he a good man?" | Я спрашивал их: - Яков - хороший человек? |
"Yaakov? | - Яков-то? |
He's all right. | Ничего. |
You can't upset him whatever you do, even if you were to put hot coals in his chest." | Он - безобидный, с ним что хошь делай, хоть каленые угли за пазуху ему клади... |
What with his heavy labor at the boilers, and his appetite of a horse, the stoker slept but little. Often, when the watches were changed, without changing his clothes, sweating and dirty, he stayed the whole night on deck, talking with the passengers, and playing cards. | При тяжелом труде у котлов и при его лошадином аппетите, кочегар спал очень мало - сменится с вахты и, часто не переодеваясь, потный, грязный, торчит всю ночь на корме, беседуя с пассажирами или играя в карты. |
In my eyes he was like a locked trunk in which something was hidden which I simply must have, and I obstinately sought the key by which I might open it. | Он стоял предо мною, как запертый сундук, в котором, я чувствовал, спрятано нечто необходимое мне, и я упрямо искал ключа, который отпер бы его. |
"What you are driving at, little brother, I cannot, for the life of me, understand," he would say, looking at me with his eyes almost hidden under his eyebrows. | - Чего ты, браток, добиваешься, не могу я понять?- справлялся он, разглядывая меня невидимыми из-под бровей глазами. |
"It is a fact that I have traveled about the world a lot. What about it? | - Ну, земля, ну, действительно, что обошел я ее много, а еще что? |
Funny fellow! | Ч-чудак! |
You had far better listen to a story I have to tell you about what happened to me once " | Я те, вот лучше послушай, расскажу, что однова со мной было. |
And he told me how there had lived, somewhere in one of the towns he had passed through, a young consumptive lawyer who had a German wife - a fine, healthy woman, without children. | И рассказывает: жил-был в уездном городе молодой судья, чахоточный, а жена у него -немка, здоровая, бездетная. |
And this German woman was in love with a dry-goods merchant. The merchant was married, and his wife was beautiful and had three children. | И влюбилась немка в краснорядца-купца; купец -женатый, жена - красивая, трое детей. |