| Fact, there's remarkable service on all their lines-considering." | В сущности-то обслуживание на всем транспорте превосходное! |
| "Well-" uneasily. | - Как сказать, - нерешительно начал пассажир. |
| "Darn fine morning," Babbitt explained. | - Утро замечательное! - перебил его Бэббит. |
| "Spring coming along fast." | - Весна в полном разгаре! |
| "Yes, it's real spring now." | - Да, совсем весна. |
| The victim had no originality, no wit, and Babbitt fell into a great silence and devoted himself to the game of beating trolley cars to the corner: a spurt, a tail-chase, nervous speeding between the huge yellow side of the trolley and the jagged row of parked motors, shooting past just as the trolley stopped-a rare game and valiant. | Жертва бэббитовской благотворительности была, как видно, лишена остроумия и смекалки, и Бэббит погрузился в молчание, развлекаясь тем, что обгонял трамваи на перекрестках: нажать, насесть ему на хвост, рывком проскользнуть между высокой желтой стенкой вагона и стоящими у обочины машинами и перед самой остановкой промчаться мимо, - это отличный спорт, требует смелости. |
| And all the while he was conscious of the loveliness of Zenith. | И все время он неустанно любовался Зенитом. |
| For weeks together he noticed nothing but clients and the vexing To Rent signs of rival brokers. | Иногда по целым неделям он не видел ничего, кроме клиентов и досадных объявлений "Сдается внаем", вывешенных его соперниками. |
| To-day, in mysterious malaise, he raged or rejoiced with equal nervous swiftness, and to-day the light of spring was so winsome that he lifted his head and saw. | Сегодня, в непонятном смятении, он и радовался и сердился с одинаковой легкостью, а весеннее солнце так соблазнительно пригревало в это утро, что он все видел яснее, чем обычно. |
| He admired each district along his familiar route to the office: The bungalows and shrubs and winding irregular drive ways of Floral Heights. The one-story shops on Smith Street, a glare of plate-glass and new yellow brick; groceries and laundries and drug-stores to supply the more immediate needs of East Side housewives. The market gardens in Dutch Hollow, their shanties patched with corrugated iron and stolen doors. Billboards with crimson goddesses nine feet tall advertising cinema films, pipe tobacco, and talcum powder. The old "mansions" along Ninth Street, S. E., like aged dandies in filthy linen; wooden castles turned into boarding-houses, with muddy walks and rusty hedges, jostled by fast-intruding garages, cheap apartment-houses, and fruit-stands conducted by bland, sleek Athenians. | Каждый квартал но знакомой дороге в контору имел для него свою особую прелесть: особняки, сады и извилистые аллеи Цветущих Холмов, одноэтажные магазины на Смит-стрит, блеск зеркальных витрин и нового желтого кирпича, бакалейные магазины, прачечные и аптеки для удовлетворения насущных потребностей хозяек восточного предместья, огороды в Датч-Холлоу, со сторожками в заплатках из ребристого железа и крадеными дверьми, афиши с божественными красавицами девяти футов роста и ярко-красного цвета, бесчисленные рекламы кинофильмов, трубочного табака и пудры, старинные "виллы" вдоль Девятой улицы на юго-востоке города, похожие на стареющих денди в несвежем белье; деревянные палаццо, превращенные в семейные пансионы, с запущенными дорожками палисадников за ржавой решеткой, гаражи, которые росли как грибы, тесня старые строения со всех сторон, дешевые многоквартирные дома, фруктовые киоски, где хозяйничали вежливые, хитроватые греки. |
| Across the belt of railroad-tracks, factories with high-perched water-tanks and tall stacks-factories producing condensed milk, paper boxes, lighting-fixtures, motor cars. | За железнодорожными путями - заводы с высокими трубами и водокачками, заводы, где производили сгущенное молоко, картонные коробки, электрооборудование, автомобили. |
