| "When I am out upon the road, a poet with a pedler's load I mostly sing a hearty song, and take a chew and hike along, a-handing out my samples fine of Cheero Brand of sweet sunshine, and peddling optimistic pokes and stable lines of japes and jokes to Lyceums and other folks, to Rotarys, Kiwanis' Clubs, and feel I ain't like other dubs. | "Когда я мчусь во весь опор, - поэт и коммивояжер, я не кляну судьбу свою, жую резинку и пою. Я подарить любому рад сердечный смех и бодрый взгляд; как подобает рифмачу, напропалую я шучу. Развею со студентом грусть, с ротарианцем посмеюсь, мне жизнь приятна и легка, и знаю я наверняка, что не похож на дурака. |
| And then old Major Silas Satan, a brainy cuss who's always waitin', he gives his tail a lively quirk, and gets in quick his dirty work. | Но старый хитрый сатана не знает отдыха и сна, покрутит он хвостом - и вот меня весь день хандра грызет. |
| He fills me up with mullygrubs; my hair the backward way he rubs; he makes me lonelier than a hound, on Sunday when the folks ain't round. | Я грустен, словно пес цепной, забытый дома в выходной. |
| And then b' gosh, I would prefer to never be a lecturer, a-ridin' round in classy cars and smoking fifty-cent cigars, and never more I want to roam; I simply want to be back home, a-eatin' flap jacks, hash, and ham, with folks who savvy whom I am! | В своей машине модной мчась, я проклинаю день и час, когда стал лектором, и мне противно шляться по стране. От самых дорогих сигар в моей башке стоит угар, я одного хочу - домой, вновь есть омлеты с ветчиной, в кругу, где вся моя родня и где всегда поймут меня. |
| "But when I get that lonely spell, I simply seek the best hotel, no matter in what town I be-St. Paul, Toledo, or K.C., in Washington, Schenectady, in Louisville or Albany. | А дом далек - плевать на грусть! - в отеле лучшем поселюсь, неважно где: будь то Мекон, Колумбу с или Вашингтон, Толедо или Джефферсон. |
| And at that inn it hits my dome that I again am right at home. | И чувствую себя я в нем, как будто это отчий дом. |
| If I should stand a lengthy spell in front of that first-class hotel, that to the drummers loves to cater, across from some big film theayter; if I should look around and buzz, and wonder in what town I was, I swear that I could never tell! For all the crowd would be so swell, in just the same fine sort of jeans they wear at home, and all the queens with spiffy bonnets on their beans, and all the fellows standing round a-talkin' always, I'll be bound, the same good jolly kind of guff, 'bout autos, politics and stuff and baseball players of renown that Nice Guys talk in my home town! | Чтоб разогнать тоску свою, у входа молча постою, увижу площадь, а на ней перед кино толпу людей: все тот же ряд знакомых лиц, и те же шляпки у девиц, и носят все - ну что за черт! - материи знакомый сорт. К мужчинам подойду - и тут знакомый разговор ведут: бейсбол, политика, авто, - короче говоря, все то, что слышал я уже не раз, о чем болтают и у нас! |
| "Then when I entered that hotel, I'd look around andsay, | Войдя в отель, кругом взгляну и радостно скажу: |
| "Well, well!" For there would be the same news-stand, same magazines and candies grand, same smokes of famous standard brand, I'd find at home, I'll tell! | "Ну-ну..." Знакомо все: стенд для газет, и запах крепких сигарет, и старые сорта конфет, - и дом я вспомяну. |
| And when I saw the jolly bunch come waltzing in for eats at lunch, and squaring up in natty duds to platters large of French Fried spuds, why then I'd stand right up and bawl, | Услышу поутру галдеж, - влетит, гурьбою молодежь на завтрак. Все спешат присесть и с аппетитом станут есть. И, встав, я зареву: |
| "I've never left my home at all!" | "Друзья! Не уезжал из дома я!" |
