| He felt as though he had been stuffed with clay; his body was bursting, his throat was bursting, his brain was hot mud; and only with agony did he continue to smile and shout as became a host on Floral Heights. | Ему казалось, что желудок набит глиной, его распирало, подперло к самому горлу, мозг превратился в раскаленную жижу, и с мучительной натугой он продолжал улыбаться и что-то выкрикивать, как подобало хозяину на Цветущих Холмах. |
| He would, except for his guests, have fled outdoors and walked off the intoxication of food, but in the haze which filled the room they sat forever, talking, talking, while he agonized, | Если бы не гости, он вышел бы на улицу, и на воздухе прошла бы эта хмельная сытость, но в тумане, наполнявшем комнату, гости трещали, трещали без умолку, казалось, этому конца не будет, а он сидел и мучился: |
| "Darn fool to be eating all this-not 'nother mouthful," and discovered that he was again tasting the sickly welter of melted ice cream on his plate. | "Дурак я, что столько съел, хватит, больше ни кусочка!" - и тут же ловил себя на том, что снова ест тошнотворно сладкий подтаявший пломбир. |
| There was no magic in his friends; he was not uplifted when Howard Littlefield produced from his treasure-house of scholarship the information that the chemical symbol for raw rubber is C10H16, which turns into isoprene, or 2C5H8. Suddenly, without precedent, Babbitt was not merely bored but admitting that he was bored. | Присутствие друзей потеряло всю прелесть, и на него не произвело ни малейшего впечатления, когда Г овард Литтлфилд извлек из своей научной сокровищницы сообщение о том, что химическая формула каучука-сырца - C10H16 и что он превращается в изопрен, то есть в 2C5H8, и вдруг, без всякой причины, Бэббит не только ощутил скуку, но и сознался себе, что ему невыносимо скучно. |
| It was ecstasy to escape from the table, from the torture of a straight chair, and loll on the davenport in the living-room. | Какое счастье, что можно наконец встать с неудобного жесткого стула и развалиться на диване в гостиной! |
| The others, from their fitful unconvincing talk, their expressions of being slowly and painfully smothered, seemed to be suffering from the toil of social life and the horror of good food as much as himself. | Судя по бессвязным, вялым репликам гостей, по их лицам, болезненно-напряженным, словно их кто-то медленно душил, они не меньше своего хозяина страдали от тягот светской жизни и ужасов обильной пищи. |
| All of them accepted with relief the suggestion of bridge. | Все облегченно вздохнули, когда было предложено сесть за бридж. |
| Babbitt recovered from the feeling of being boiled. | У Бэббита стало проходить ощущение, что его варят заживо. |
| He won at bridge. | Ему повезло в игре. |
| He was again able to endure Vergil Gunch's inexorable heartiness. | Он снова терпеливо выносил неистребимую бодрость Верджила Гэнча. |
| But he pictured loafing with Paul Riesling beside a lake in Maine. | А мысленно он отдыхал с Полем Рислингом на берегу озера, в Мэне. |
| It was as overpowering and imaginative as homesickness. | Это ощущение было сильным, острым, как тоска по родине. |
| He had never seen Maine, yet he beheld the shrouded mountains, the tranquil lake of evening. | Он никогда не бывал в Мэне и все же представлял себе горы в тумане, спокойную вечернюю гладь озера. |
| "That boy Paul's worth all these ballyhooing highbrows put together," he muttered; and, | "Поль лучше всех этих умников, вместе взятых, -подумал он. |
| "I'd like to get away from-everything." | - Хоть бы уехать подальше от всего на свете". |
