| Where Zilla mocked him as a country boy, Myra said indignantly that he was ever so much solider than the young dandies who had been born in the great city of Zenith-an ancient settlement in 1897, one hundred and five years old, with two hundred thousand population, the queen and wonder of all the state and, to the Catawba boy, George Babbitt, so vast and thunderous and luxurious that he was flattered to know a girl ennobled by birth in Zenith. | И когда Зилла подтрунивала над провинциалом. Майра с негодованием говорила, что он гораздо надежнее, чем все эти молодые франты из великого города Зенита - города, которому в 1897 году исполнилось сто пять лет, где жило двести тысяч человек, царственного города, которым восхищался весь штат и который казался молодому Джорджу Бэббиту, уроженцу глухой Катобы, таким огромным, таким шумным и роскошным, что ему льстило даже знакомство с девушкой, облагороженной уже тем, что она родилась в Зените. |
| Of love there was no talk between them. | Но о любви между ними и речи не было. |
| He knew that if he was to study law he could not marry for years; and Myra was distinctly a Nice Girl-one didn't kiss her, one didn't "think about her that way at all" unless one was going to marry her. | Бэббит знал, что, если он хочет стать адвокатом, он еще много лет не сможет содержать жену. А Майра безусловно была девушкой из Хорошей Семьи - с такими не целуются, о таких даже не думают "в определенном смысле", если не собираются жениться. |
| But she was a dependable companion. | Но товарищем она была надежным. |
| She was always ready to go skating, walking; always content to hear his discourses on the great things he was going to do, the distressed poor whom he would defend against the Unjust Rich, the speeches he would make at Banquets, the inexactitudes of popular thought which he would correct. | Она всегда с удовольствием ходила с ним на каток и на прогулки, с удовольствием выслушивала его тирады о великих подвигах, которые он совершит, о том, как он будет защищать обиженных бедняков от несправедливых богачей, о речах, которые он собирался произносить на банкетах, и о том, как он будет влиять на общественное сознание. |
| One evening when he was weary and soft-minded, he saw that she had been weeping. | Однажды вечером, когда он немножко раскис от усталости, он увидел, что она плачет. |
| She had been left out of a party given by Zilla. | Оказывается, ее не пригласили на бал, который давала Зилла. |
| Somehow her head was on his shoulder and he was kissing away the tears-and she raised her head to say trustingly, | И когда вдруг ее головка очутилась у него на плече и он стал поцелуями осушать ее слезы, она доверчиво взглянула на него и сказала: |
| "Now that we're engaged, shall we be married soon or shall we wait?" | - Теперь, когда мы помолвлены, надо решить -сейчас мы поженимся или подождем? |
| Engaged? | Помолвлены? |
| It was his first hint of it. | Об этом он и не подумал. |
| His affection for this brown tender woman thing went cold and fearful, but he could not hurt her, could not abuse her trust. | Вместо нежности к этому хрупкому темноволосому существу он почувствовал холод и страх, но он не мог обидеть ее, не мог обмануть ее доверие. |
| He mumbled something about waiting, and escaped. | Он пробормотал, что, конечно, надо подождать, и убежал. |
| He walked for an hour, trying to find a way of telling her that it was a mistake. | Целый час бродил он по улицам, пытаясь придумать, как бы ей сказать, что все это ошибка. |
