| As I put the window open and stood looking out, I saw Joe come slowly forth at the dark door, below, and take a turn or two in the air; and then I saw Biddy come, and bring him a pipe and light it for him. | Я отворил окно и, высунувшись наружу, увидел, как Джо медленно вышел из темного дома и раза два прошелся взад-вперед; потом вышла Бидди, принесла ему трубку и дала огня. |
| He never smoked so late, and it seemed to hint to me that he wanted comforting, for some reason or other. | Он никогда не курил так поздно, из чего я мог заключить, что по каким-то причинам он нуждается в утешении. |
| He presently stood at the door immediately beneath me, smoking his pipe, and Biddy stood there too, quietly talking to him, and I knew that they talked of me, for I heard my name mentioned in an endearing tone by both of them more than once. | Теперь он стоял у двери, прямо подо мной, и курил свою трубку. Бидди стояла подле, тихо разговаривая с ним, и я знал, что они говорят обо мне, потому что оба они несколько раз ласково произнесли мое имя. |
| I would not have listened for more, if I could have heard more; so I drew away from the window, and sat down in my one chair by the bedside, feeling it very sorrowful and strange that this first night of my bright fortunes should be the loneliest I had ever known. | Я не стал бы слушать дальше, даже если бы мог что-нибудь услышать; отойдя от окна, я сел на единственный стул у кровати, думая о том, как печально и странно, что этот вечер, когда передо мной только что открылось такое блестящее будущее, - самый тоскливый вечер в моей жизни. |
| Looking towards the open window, I saw light wreaths from Joe's pipe floating there, and I fancied it was like a blessing from Joe,-not obtruded on me or paraded before me, but pervading the air we shared together. | Оглянувшись на открытое окно, я увидел плывущий в воздухе дымок от трубки Джо, и мне подумалось, что это его благословение - не навязчивое, не показное, но разлитое в самом воздухе, которым мы оба дышали. |
| I put my light out, and crept into bed; and it was an uneasy bed now, and I never slept the old sound sleep in it any more. | Я задул свечу и улегся в постель; и постель показалась мне неудобной, и никогда уже я не спал в ней так сладко и крепко, как бывало. |
| Chapter XIX | ГЛАВА XIX |
| Morning made a considerable difference in my general prospect of Life, and brightened it so much that it scarcely seemed the same. | Утро озарило весь мир новым блеском, и будущее предстало передо мной, просветленное до неузнаваемости. |
| What lay heaviest on my mind was, the consideration that six days intervened between me and the day of departure; for I could not divest myself of a misgiving that something might happen to London in the meanwhile, and that, when I got there, it would be either greatly deteriorated or clean gone. | Больше всего меня теперь заботило, что до отъезда моего оставалось еще целых шесть дней: я не мог отделаться от тревожного чувства, что за эти шесть дней что-нибудь может стрястись с Лондоном и что к тому времени, как я туда попаду, он станет меньше или хуже, а то и вовсе исчезнет с лица земли. |
| Joe and Biddy were very sympathetic and pleasant when I spoke of our approaching separation; but they only referred to it when I did. | Джо и Бидди очень тепло и сердечно отзывались на мои упоминания о нашей скорой разлуке, однако сами о ней не заговаривали. |
| After breakfast, Joe brought out my indentures from the press in the best parlor, and we put them in the fire, and I felt that I was free. | После завтрака Джо достал из комода в парадной гостиной мой договор, мы сожгли его, и я почувствовал себя свободным. |
| With all the novelty of my emancipation on me, I went to church with Joe, and thought perhaps the clergyman wouldn't have read that about the rich man and the kingdom of Heaven, if he had known all. | Полный до краев этим новым ощущением свободы, я пошел с Джо в церковь и, сидя там, думал, что, если бы священник все знал, он, пожалуй, не стал бы толковать нам про богатого и про царствие божие *. |
