Читать «Бозинг В. Иероним Босх. Около 1450-1516. Между Раем и Адом. 2001» онлайн - страница 3

Интерпретация Френгера, как ни привлекательна она для современного мироощущения, звучит все же весьма неубедительно. Прежде всего у нас нет достоверных доказательств, что Босх когда-либо был членом секты адамитов и создавал для нее свои произведения. Последнее заслуживающее доверия упоминание о деятельности этой секты в Нидерландах относится к 1411 году. Но пусть даже адамиты и умудрились — незаметно для всех — просуществовать до начала XVI века, нет никаких оснований сомневаться в том, что сам Босх был ортодоксальным христианином, членом Братства Богоматери, объединявшего клириков и мирян, посвященного Деве Марии и не имевшего ничего общего с Братством Свободного Духа. Именно по заказу этой общины Босх сделал несколько работ: художник находился под покровительством высокопоставленных церковных иерархов и знатных вельмож, для одного из которых, вероятно, и создал «Сад земных наслаждений». Непричастность этих меценатов к каким-либо ересям сомнений не вызывает. Во второй половине XVI века целый ряд произведений Босха — в том числе и триптих «Сад земных наслаждений» — был приобретен ярым и ревностным защитником католицизма, испанским королем Филиппом II. Шла эпоха Реформации и Контрреформации, с небывалой прежде силой свирепствовала инквизиция, во всей Европе с особой щепетильностью относились к любым отклонениям от догматов Церкви. И потому маловероятно, что произведения Босха вызвали бы такой жадный интерес коллекционеров, если бы их автор был заподозрен в какой бы то ни было ереси или связи с еретической сектой. Лишь в самом конце XVI века в Испании зазвучали голоса, утверждавшие, будто его картины «тронуты тленом ереси», но это обвинение в 1605 году было громогласно опровергнуто испанским священником Хосе де Сигенсой.

Таким образом, выдвинутая Френгером концепция несостоятельна, поскольку не находит исторического подтверждения, равно как и попытки представить Босха тайным адептом одного или нескольких эзотерических учений. Вовсе не исключено, что они давали пищу его воображению, однако утверждения некоторых исследователей, например о том, что художник был «практикующим алхимиком», бездоказательны. Столь же беспочвенны и предположения, будто Босх создавал свои произведения под воздействием галлюциногенных препаратов.

И, наконец, анахронизмом выглядит стремление истолковать его творчество, прибегая к понятиям современного сюрреализма или психоанализа.

Мы как-то упускаем из виду, что Босх не читал Фрейда и что учение австрийского психоаналитика XX века неприменимо к сознанию человека эпохи Средневековья. То, что мы называем «либидо», средневековая Церковь объявляла первородным грехом; то, что кажется нам выплеском подсознательного, было для Босха и его современников либо дьявольским наущением, либо Промыслом Божьим. Новейшая психология способна объяснить, почему творчество этого художника оказывает на нас такое воздействие, но не тот смысл, который вкладывал в свои картины он сам. Сомнительно, чтобы и психоанализ помог бы понять, итогом каких мыслительных и душевных процессов явились его загадочные образы. Босх не собирался вторгаться в подсознание тех, кто смотрел на его произведения - он всего лишь хотел преподать им определенные моральные и духовные уроки, и потому образы, созданные художником «с заранее обдуманным намерением», обычно имеют точный смысл, совершенно определенное значение. Как показал Дирк Бакс*, эти образы были зачастую лишь переводом на язык форм и красок вербальных метафор и иных тропов. Истоки его образности следует искать в лексике и фольклоре того времени, равно как и в учениях Церкви. Если мы рассмотрим «Сад земных наслаждений» и другие произведения Босха в контексте современной им культуры, то обнаружим, что в них не менее отчетливо, чем в искусстве Робера Кампена и Рогира ван дер Вейдена, отразились чаяния и страхи завершающейся эпохи Средневековья.