Читать «Бозинг В. Иероним Босх. Около 1450-1516. Между Раем и Адом. 2001» онлайн - страница 18
PDFCreator
И наконец, о том, что это за корабль, красноречиво свидетельствует фигура шута, жадно пьющего из чаши. На протяжении столетий придворному «дураку» позволялось высмеивать нравы и мораль общества; именно в этом качестве с середины XV века появляется он на гравюрах и картинах в своем дурацком колпаке с ослиными ушами, держа в руке жезл, увенчанный резным изображением собственной ухмыляющейся физиономии. Он часто резвится среди любовников и гуляк, указывая им на их беспутное поведение (вспомним композицию «Любострастие» на столешнице «Семь смертных грехов»).
Издавна считалось, что любострастие и чревоугодие были особенно свойственны монахам, и в XV веке в адрес монашеских орденов стали все чаще звучать обвинения, что они-то и есть рассадники этих пороков. Это был период, когда стремительно появлялись новые и новые обители, причем многие из них поддерживали свое еущсствованис, организуя разного рода мапу
фактуры. Трудно с полной определенностью утверждать, что разврат, несмотря на неоднократные попытки реформировать монастырскую жизнь, процветал в них сильнее, чем прежде, однако ясно — богатство монастырей и неизбежная конкуренция с городскими ремесленными гильдиями приводили к их конфликту со светскими властями. В Хертогенбосе «отцы города» делали все от них зависящее, чтобы ограничить собственность и умерить экономическую активность обителей. Нечто подобное происходило и в других городах, но на родине Босха ситуация особенно обострилась из-за того, что непропорционально высокое число жителей составляли члены различных религиозных общин, братств и ггр. Именно этим следует объяснить, почему
так часто и непримиримо Босх ополчается против распутного поведения монахов обоего пола, что заметно не только в «Корабле дураков» и «Исцелении глупости», но и в более позднем произведении - «Воз сена».
Глубинную внутреннюю взаимосвязь чревоугодия и любострастия, существовавшую в средневековой системе морали, Босх выявляет еще в одной
Дерево, масло. 35,8 х 32 см Художественная галерея Йельского университета. Нью-Хейвен (Ранее коллекция Рабиновича, дар Ханны Д. и Луиса М. Рабинович)
своей картине, которая, впрочем, напрямую не обращена к изображению монастырского быта. Это фрагмент картины из Йельского университета (с. 31). Чревоугодие воплощено в образах купальщиков, собравшихся вокруг большой винной бочки, верхом на которой сидит пузатый крестьянин. Держа на голове блюдо с мясным пирогом и ничего из-за этого не видя, еще один персонаж подплывает к берегу. Справа в шатре сидят любовники (это еще одна отсылка к сценке «Любострастие» из столешницы). Они пьют вино. «Sine Cerere et Libero friget Venus» («Без даров Цереры и Вакха зябнет Венера») — этот стих Теренция был хорошо известен в эпоху Средневековья; проповедники и авторы моральных поучений неустанно внушали своей пастве, что «чревобесие и пьянство — мать блуда».
