| Then he made his son his deputy when, in 1793, two guillotines were in constant work - one at the Barriere du Trone, and the other in the Place de Greve. | Позже он сделал сына своим бессменным помощником, когда в 1793 году были установлены два постоянных эшафота: у Тронной заставы и на Гревской площади. |
| This terrible functionary, now a man of about sixty, was remarkable for his dignified air, his gentle and deliberate manners, and his entire contempt for Bibi-Lupin and his acolytes who fed the machine. | Теперь этому страшному должностному лицу было около шестидесяти лет; он отличался превосходной выправкой, мягкостью и степенностью в обращении с людьми и великим презрением к Биби-Люпену и его приспешникам, поставщикам гильотины. |
| The only detail which betrayed the blood of the mediaeval executioner was the formidable breadth and thickness of his hands. | Единственно, что выдавало этого человека, в жилах которого текла кровь средневековых палачей, его чудовищно толстые и широкие в кистях руки. |
| Well informed too, caring greatly for his position as a citizen and an elector, and an enthusiastic florist, this tall, brawny man with his low voice, his calm reserve, his few words, and a high bald forehead, was like an English nobleman rather than an executioner. | Он был достаточно образован, дорожил званием гражданина и избирателя, увлекался, как говорили, садоводством - короче говоря, этот крупный и толстый человек с тихим голосом, спокойными манерами, чрезвычайно молчаливый, с большим облысевшим лбом, походил гораздо больше на английского аристократа, нежели на заплечных дел мастера. |
| And a Spanish priest would certainly have fallen into the mistake which Jacques Collin had intentionally made. | Поэтому испанский священник мог бы вполне впасть в заблуждение, что умышленно и сделал Жак Коллен. |
| "He is no convict!" said the head warder to the governor. | - Нет, это не каторжник, - сказал старший смотритель начальнику тюрьмы. |
| "I begin to think so too," replied Monsieur Gault, with a nod to that official. | "Начинаю верить этому", - подумал г-н Го, кивнув головой подчиненному. |
| Jacques Collin was led to the cellar-like room where Theodore Calvi, in a straitwaistcoat, was sitting on the edge of the wretched camp bed. | Жака Коллена ввели в камеру, напоминавшую склеп, где юный Теодор в смирительной рубашке сидел на краю жалкой тюремный койки. |
| Trompe-la-Mort, under a transient gleam of light from the passage, at once recognized Bibi-Lupin in the gendarme who stood leaning on his sword. | При свете, проникшем на минуту из коридора, Обмани-Смерть сразу признал в жандарме, опершемся на саблю, Биби-Люпена. |
| "Io sono Gaba-Morto. | - Io sono Gada-Morto! |
| Parla nostro Italiano," said Jacques Collin very rapidly. "Vengo ti salvar." "I am Trompe-la-Mort. Talk our Italian. I have come to save you." | Parla nostro itaiano, - живо сказал Жак Коллен. - Venda ti salvar. (Я Обмани-Смерть, будем говорить по-итальянски, я пришел тебя спасти.) |
| All the two chums wanted to say had, of course, to be incomprehensible to the pretended gendarme; and as Bibi-Lupin was left in charge of the prisoner, he could not leave his post. | Все, о чем беседовали два друга, осталось тайной для мнимого жандарма, а так как Биби-Люпен должен был охранять заключенного, то он и не мог покинуть свой пост. |
| The man's fury was quite indescribable. | Возможно ли описать ярость начальника тайной полиции? |
