| These creatures, belonging for the most part to the lowest ranks, are poorly clad; their countenances are base or horrible, for a criminal from the upper sphere of society is happily, a rare exception. | Эти отверженные, в большинстве из низших классов, плохо одеты; физиономии у них гнусные или зверские; преступник из высших слоев общества, к счастью, редкое явление. |
| Peculation, forgery, or fraudulent bankruptcy, the only crimes that can bring decent folks so low, enjoy the privilege of the better cells, and then the prisoner scarcely ever quits it. | Растрата, подлог или злостное банкротство - вот единственные преступления, которые приводят сюда состоятельных людей; впрочем, они пользуются преимуществом занимать пистоли и, попав туда, почти никогда не выходят из своей камеры. |
| This promenade, bounded by fine but formidable blackened walls, by a cloister divided up into cells, by fortifications on the side towards the quay, by the barred cells of the better class on the north, watched by vigilant warders, and filled with a herd of criminals, all meanly suspicious of each other, is depressing enough in itself; and it becomes terrifying when you find yourself the centre of all those eyes full of hatred, curiosity, and despair, face to face with that degraded crew. | Это место прогулки, обнесенное грозными замшелыми стенами, с башенными укреплениями со стороны набережной, с колоннадой, вмещающей тюремные кельи, с зарешеченными окнами пистолей с северной стороны, охраняемое зоркими надсмотрщиками, запруженное стадом гнусных злодеев, не доверяющих друг другу, нагоняет тоску уже одним своим расположением; но оно и устрашает, как только вы почувствуете себя средоточием всех этих взглядов, полных ненависти, любопытства, отчаяния, очутившись лицом к лицу с этими опозоренными существами. |
| Not a gleam of gladness! all is gloom - the place and the men. | Здесь не увидеть проблеска радости! Все мрачно - и место и люди. |
| All is speechless - the walls and men's consciences. | Все немо - и стены и совесть. |
| To these hapless creatures danger lies everywhere; excepting in the case of an alliance as ominous as the prison where it was formed, they dare not trust each other. | Все грозит гибелью этим несчастным; они боятся друг друга, разве что завяжется между ними дружба, мрачная, как породившая ее каторга. |
| The police, all-pervading, poisons the atmosphere and taints everything, even the hand-grasp of two criminals who have been intimate. | Полиция, чье неусыпное око следит за ними, отравляет им воздух и загрязняет все, вплоть до рукопожатия закадычных друзей. |
| A convict who meets his most familiar comrade does not know that he may not have repented and have made a confession to save his life. | Преступник, встретившись тут со своим лучшим товарищем, не уверен, что тот не раскаялся и не признался во всем, спасая свою жизнь. |
| This absence of confidence, this dread of the nark, marks the liberty, already so illusory, of the prison-yard. | Неуверенность в безопасности, боязнь наседки омрачает радость свободы в тюремном дворе, и без того обманчивой. |
| The "nark" (in French, le Mouton or le coqueur) is a spy who affects to be sentenced for some serious offence, and whose skill consists in pretending to be a chum. | На тюремном наречии наседка - это шпион, который прикидывается замешанным в темное дело, и вся его прославленная ловкость заключается в том, чтобы умело выдать себя за маза. |
| The "chum," in thieves' slang, is a skilled thief, a professional who has cut himself adrift from society, and means to remain a thief all his days, and continues faithful through thick and thin to the laws of the swell-mob. | Слово маз на языке каторги обозначает завзятого вора, мастера своего дела, издавно порвавшего с обществом, решившего жизнь прожить вором, твердо соблюдать, несмотря ни на что, законы Высокой хевры. |
| Crime and madness have a certain resemblance. | Преступление и безумие несколько сходны. |
