| "Well, then," Jacques Collin went on, taken in by Camusot's apparent goodwill, "I know what that poor boy is suffering at this moment; he is capable oftrying to kill himself when he finds himself a prisoner!! | - Так вот, - продолжал Как Коллен, обманутый добродушием Камюзо, - я знаю, как страдает бедный мальчик в эту минуту; он способен покончить с собой, оказавшись в тюрьме... |
| "Oh! as to that!" said Camusot with a shrug. | -О, что касается до этого!.. - сказал Камюзо, пожимая плечами. |
| "You do not know whom you will oblige by obliging me," added Jacques Collin, trying to harp on another string. "You will be doing a service to others more powerful than any Comtesse de Serizy or Duchesse de Maufrigneuse, who will never forgive you for having had their letters in your chambers --" and he pointed to two packets of perfumed papers. "My Order has a good memory." | - Вы не знаете, кого вы обязываете, обязывая меня, - прибавил Жак Коллен, желавший тронуть другие струны. - Вы оказываете услугу Ордену более могущественному, нежели какие-то графини де Серизи, герцогини де Монфриньез... да, кстати, они-то и не простят вам, что их письма очутились в вашем кабинете... сказал он, указывая на две раздушенные пачки их посланий. - Мой Орден памятлив... |
| "Monsieur," said Camusot, "that is enough. | - Сударь, - сказал Камюзо, - довольно! |
| You must find better reasons to give me. | Поищите другие доводы для меня. |
| I am as much interested in the prisoner as in public vengeance." | Я несу мой долг столько же перед подследственным, сколько и перед общественным обвинением. |
| "Believe me, then, I know Lucien; he has a soul of a woman, of a poet, and a southerner, without persistency or will," said Jacques Collin, who fancied that he saw that he had won the judge over. "You are convinced of the young man's innocence, do not torture him, do not question him. Give him that letter, tell him that he is Esther's heir, and restore him to freedom. If you act otherwise, you will bring despair on yourself; whereas, if you simply release him, I will explain to you - keep me still in solitary confinement - to-morrow or this evening, everything that may strike you as mysterious in the case, and the reasons for the persecution of which I am the object. But it will be at the risk of my life, a price has been set on my head these six years past. . . . Lucien free, rich, and married to Clotilde de Grandlieu, and my task on earth will be done; I shall no longer try to save my skin. - My persecutor was a spy under your late King." | - Ну, так поверьте мне, я знаю Люсьена, у него душа женщины, поэта и южанина, переменчивая и безвольная, - продолжал Жак Коллен, утвердившийся в своей догадке, что следователь склоняется в его сторону. - Вы убедились в невиновности молодого человека, так не мучайте же его, не подвергайте допросу; покажите ему это письмо, скажите, что он наследник Эстер, и отпустите его на волю... Если вы поступите иначе, вы раскаетесь; а если просто без оговорок, возвратите ему свободу, я сам вам объясню (оставьте меня в секретной) завтра или нынче вечером все, что могло вам показаться загадочным в этом деле, а также причины ожесточенного преследования моей особы; но я рискую жизнью, ведь моей головы домогаются уже пять лет... Если Люсьен будет свободен, богат, женат на Клотильде де Г ранлье, моя земная миссия окончена, я не буду больше спасать свою шкуру... Мой преследователь - шпион вашего последнего короля... |
| "What, Corentin?" | - А-а! Корантен! |
| "Ah! Is his name Corentin? | - Ах, его имя Корантен?.. |
| Thank you, monsieur. Well, will you promise to do as I ask you?" | Благодарю вас... Итак, сударь, обещаете ли вы исполнить мою просьбу?.. |
| "A magistrate can make no promises. - Coquart, tell the usher and the gendarmes to take the prisoner back to the Conciergerie. | - Следователь не может и должен ничего обещать... Кокар, распорядитесь, чтобы пристав и жандармы препроводили подследственного в Консьержери!.. |
