Читать «Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 400

Оноре де Бальзак

And he handed the letter to Jacques Collin. И он протянул письмо Жаку Коллену.
Camusot was glad to be out of a difficulty, to be able to satisfy the public prosecutor, Mesdames de Maufrigneuse and de Serizy. Камюзо был счастлив, почувствовав, что он может выпутаться из затруднительного положения, удовлетворив генерального прокурора, г-жу де Монфриньез и г-жу де Серизи.
Nevertheless, he studied his prisoner's face with cold curiosity while Collin read Esther's letter; in spite of the apparent genuineness of the feelings it expressed, he said to himself: Однако ж он изучал холодно и с любопытством лицо своего подследственного, пока тот читал письмо куртизанки; и, хотя на этом лице были отражены самые искренние чувства, он говорил себе:
"But it is a face worthy of the hulks, all the same!" "А все же это физиономия каторжника".
"That is the way to love!" said Jacques Collin, returning the letter. And he showed Camusot a face bathed in tears. "If only you knew him," he went on, "so youthful, so innocent a soul, so splendidly handsome, a child, a poet! - The impulse to sacrifice oneself to him is irresistible, to satisfy his lightest wish. -Вот как его любят!..- сказал Жак Коллен, возвращая письмо; и когда он поднял лицо, Камюзо увидел, что оно облито слезами. - Если бы вы знали его, - продолжал он. - Какая это юная, какая чистая душа, а какая блистательная красота! Дитя, поэт... невольно чувствуешь желание пожертвовать собою ради него, удовлетворить его малейшие прихоти.
That dear boy is so fascinating when he chooses --" Милый Люсьен, как он очарователен, когда ласков!..
"And so," said the magistrate, making a final effort to discover the truth, "you cannot possibly be Jacques Collin --" - Послушайте, - сказал судейский чиновник, делая еще одно усилие обнаружить истину, - не может быть, вы не Жак Коллен...
"No, monsieur," replied the convict. - Нет, сударь, - отвечал каторжник.
And Jacques Collin was more entirely Don Carlos Herrera than ever. И в эту минуту Жак Коллен, как никогда, был доном Карлосом Эррера.
In his anxiety to complete his work he went up to the judge, led him to the window, and gave himself the airs of a prince of the Church, assuming a confidential tone: Желая завершить свой подвиг, он подошел к следователю, увел его в нишу окна и, подражая манерам князей церкви, принял доверительный тон.
"I am so fond of that boy, monsieur, that if it were needful, to spare that idol of my heart a mere discomfort even, that I should be the criminal you take me for, I would surrender," said he in an undertone. "I would follow the example of the poor girl who has killed herself for his benefit. - Я так люблю этого мальчика, сударь, что если бы понадобилось объявить себя преступником, за которого вы принимаете меня, ради того, чтоб избавить от неприятностей кумира моей души, я принял бы на себя вину, - сказал он, понизив голос. - Я поступил бы по примеру бедной девушки, убившей себя ради него.
And I beg you, monsieur, to grant me a favor -namely, to set Lucien at liberty forthwith." Потому-то я и умоляю вас, сударь, оказать мне милость и немедленно освободить Люсьена.
"My duty forbids it," said Camusot very good-naturedly; "but if a sinner may make a compromise with heaven, justice too has its softer side, and if you can give me sufficient reasons -speak; your words will not be taken down." - Мой долг не позволяет мне этого, - сказал Камюзо добродушно, - но раз это в согласии с велениями неба, правосудие умеет быть обходительным, и если вы представите веские доказательства... Г оворите откровенно, записывать не будем...