| And he handed the letter to Jacques Collin. | И он протянул письмо Жаку Коллену. |
| Camusot was glad to be out of a difficulty, to be able to satisfy the public prosecutor, Mesdames de Maufrigneuse and de Serizy. | Камюзо был счастлив, почувствовав, что он может выпутаться из затруднительного положения, удовлетворив генерального прокурора, г-жу де Монфриньез и г-жу де Серизи. |
| Nevertheless, he studied his prisoner's face with cold curiosity while Collin read Esther's letter; in spite of the apparent genuineness of the feelings it expressed, he said to himself: | Однако ж он изучал холодно и с любопытством лицо своего подследственного, пока тот читал письмо куртизанки; и, хотя на этом лице были отражены самые искренние чувства, он говорил себе: |
| "But it is a face worthy of the hulks, all the same!" | "А все же это физиономия каторжника". |
| "That is the way to love!" said Jacques Collin, returning the letter. And he showed Camusot a face bathed in tears. "If only you knew him," he went on, "so youthful, so innocent a soul, so splendidly handsome, a child, a poet! - The impulse to sacrifice oneself to him is irresistible, to satisfy his lightest wish. | -Вот как его любят!..- сказал Жак Коллен, возвращая письмо; и когда он поднял лицо, Камюзо увидел, что оно облито слезами. - Если бы вы знали его, - продолжал он. - Какая это юная, какая чистая душа, а какая блистательная красота! Дитя, поэт... невольно чувствуешь желание пожертвовать собою ради него, удовлетворить его малейшие прихоти. |
| That dear boy is so fascinating when he chooses --" | Милый Люсьен, как он очарователен, когда ласков!.. |
| "And so," said the magistrate, making a final effort to discover the truth, "you cannot possibly be Jacques Collin --" | - Послушайте, - сказал судейский чиновник, делая еще одно усилие обнаружить истину, - не может быть, вы не Жак Коллен... |
| "No, monsieur," replied the convict. | - Нет, сударь, - отвечал каторжник. |
| And Jacques Collin was more entirely Don Carlos Herrera than ever. | И в эту минуту Жак Коллен, как никогда, был доном Карлосом Эррера. |
| In his anxiety to complete his work he went up to the judge, led him to the window, and gave himself the airs of a prince of the Church, assuming a confidential tone: | Желая завершить свой подвиг, он подошел к следователю, увел его в нишу окна и, подражая манерам князей церкви, принял доверительный тон. |
| "I am so fond of that boy, monsieur, that if it were needful, to spare that idol of my heart a mere discomfort even, that I should be the criminal you take me for, I would surrender," said he in an undertone. "I would follow the example of the poor girl who has killed herself for his benefit. | - Я так люблю этого мальчика, сударь, что если бы понадобилось объявить себя преступником, за которого вы принимаете меня, ради того, чтоб избавить от неприятностей кумира моей души, я принял бы на себя вину, - сказал он, понизив голос. - Я поступил бы по примеру бедной девушки, убившей себя ради него. |
| And I beg you, monsieur, to grant me a favor -namely, to set Lucien at liberty forthwith." | Потому-то я и умоляю вас, сударь, оказать мне милость и немедленно освободить Люсьена. |
| "My duty forbids it," said Camusot very good-naturedly; "but if a sinner may make a compromise with heaven, justice too has its softer side, and if you can give me sufficient reasons -speak; your words will not be taken down." | - Мой долг не позволяет мне этого, - сказал Камюзо добродушно, - но раз это в согласии с велениями неба, правосудие умеет быть обходительным, и если вы представите веские доказательства... Г оворите откровенно, записывать не будем... |
