Читать «Антониони об Антониони» онлайн - страница 194

Сейчас ее судьба в руках вот этого клиента, но она о том и не подозревает. Пока я рассматриваю девушку, она следит за мной краем глаза, не прерывая разговора с теми двумя. Я пытаюсь определить, достаточно ли фотогенично- ее лицо. У фотогеничности нет законов. Обычно лица с высоким лбом, широко расставленными глазами, маленьким носом и не выдающимся вперед подбородком на снимках выходят хорошо. Но в истории кинозвезд так много' исключений, что в подобной закономерности нельзя не усомниться. Голос у девушки приятный, артикуляция не напряженная, десны при улыбке не обнажаются. Я даже пытаюсь мысленно подогнать под ее артикуляцию одну реплику из сценария — обрывок телефонного разговора:

— Мне двадцать. четыре года, за спиной у меня зеленая занавеска. Что еще вас интересует?

Все формы человеческого поведения изучены, утверждают биологи. Вывод: научиться лицедействовать может каждый. Эта девушка уже играет: по-видимому,-ей сказали, что она должна держаться с покупателями ненавязчиво и без суеты, стараясь ничем не отвлекать внимание клиента от товара. У идеальной продавщицы такой вид, будто и она предмет обстановки. Ей не следует выделяться из окружающих ее вещей, отвлекать на себя внимание, которое должно быть обращено только на них. То, что она привлекла мое внимание,— естественно, поскольку наблюдение за людьми в контексте окру-

Тот кегельбан над Тибром

жающей их обстановки - одна из особенностей моей профессии. И я могу заняться девушкой, не выводя ее из привычной роли и не вызывая у нее никаких подозрении. я хожу по магазину, останавливаясь, разглядываю развешанные блузки, платья, пояса, сумки, шелковые платки и прислушиваюсь к голосам у себя за спиной. В стеклах шкафов, которыми занята целая стена, я наблюдаю за отражением трех девушек, . особенно своей, в разных проекциях, в зависимости от того, как двигаюсь я сам. Поскольку вещи за стеклами шкафов и их расцветка очень разнообразны, кажется, будто девушка непрестанно меняет платье и аксессуары. Это мне на руку.

Внезапно голоса умолкают. Хозяйка спешит навстречу какой-то фигуре (вроде бы женской), возникшей в дверном проеме. В магазин врываются посторонние звуки, потом снова становится тихо.

В тишине присутствие девушки делается явно ощутимее. Не сходя с места, она, кажется, повернулась в мою сторону. Или вспомнила о моем присутствии? Вот это я и чувствую — какую-то слабую эманацию ее жизненных сил. Любопытно, что именно такие особенности присущи персонажу моего сценария. Там у меня девушка тоже с виду безмятежная, а в действительности полная жизненных сил и чувственная. Из тех, что любят разглядывать свою руку на подлокотнике кресла или живот (когда надевают ночную рубашку), прикасаются к собственному телу, поглаживают его и уверены, что они — идеал подлинной любви, что только такой любви они достойны. И все же где-то в глубине сознания у них гнездится мысль: уповать-то особенно не на что. С тех пор как девушка живет одна, ей все время приходится защищаться, правда неизвестно от -кого. У нее смутное чувство, что даже мужчины, которых она любит, ее враги и что, вступая с ними в связь, она рискует превратить свою жизнь в бесконечную череду бессмысленных «сегодня», за которыми нет никаких «завтра». И потому она привыкла считать свою хрупкость единственно реальной вещью в мире, а там будь что будет (это уже слова самой девушки, а не персонажа из сценария).