| You know what we're speaking of?" said Levin, piercing him with his eyes. "You think it's possible?" | Ты знаешь, о чем мы говорим? -- проговорил Левин, впиваясь глазами в своего собеседника. -Ты думаешь, что это возможно? |
| "I think it's possible. | -- Думаю, что возможно. |
| Why not possible?" | Отчего же невозможно? |
| "No! do you really think it's possible? | -- Нет, ты точно думаешь, что это возможно? |
| No, tell me all you think! | Нет, ты скажи все, что ты думаешь! |
| Oh, but if...if refusal's in store for me!... | Ну, а если, если меня ждет отказ?.. |
| Indeed I feel sure..." | И я даже уверен... |
| "Why should you think that?" said Stepan Arkadyevitch, smiling at his excitement. | -- Отчего же ты это думаешь? -- улыбаясь на его волнение, сказал Степан Аркадьич. |
| "It seems so to me sometimes. | -- Так мне иногда кажется. |
| That will be awful for me, and for her too." | Ведь это будет ужасно и для меня и для нее. |
| "Oh, well, anyway there's nothing awful in it for a girl. | -- Ну, во всяком случае для девушки тут ничего ужасного нет. |
| Every girl's proud of an offer." | Всякая девушка гордится предложением. |
| "Yes, every girl, but not she." | -- Да, всякая девушка, но не она. |
| Stepan Arkadyevitch smiled. | Степан Аркадьич улыбнулся. |
| He so well knew that feeling of Levin's, that for him all the girls in the world were divided into two classes: one class--all the girls in the world except her, and those girls with all sorts of human weaknesses, and very ordinary girls: the other class--she alone, having no weaknesses of any sort and higher than all humanity. | Он так знал это чувство Левина, знал, что для него все девушки в мире разделяются на два сорта: один сорт -- это все девушки в мире, кроме ее, и эти девушки имеют все человеческие слабости, и девушки очень обыкновенные; другой сорт -- она одна, не имеющая никаких слабостей и превыше всего человеческого. |
| "Stay, take some sauce," he said, holding back Levin's hand as it pushed away the sauce. | -- Постой, соуса возьми, -- сказал он, удерживая руку Левина, который отталкивал от себя соус. |
| Levin obediently helped himself to sauce, but would not let Stepan Arkadyevitch go on with his dinner. | Левин покорно положил себе соуса, но не дал есть Степану Аркадьичу. |
| "No, stop a minute, stop a minute," he said. "You must understand that it's a question of life and death for me. | -- Нет, ты постой, постой, -- сказал он. -- Ты пойми, что это для меня вопрос жизни и смерти. |
| I have never spoken to any one of this. | Я никогда ни с кем не говорил об этом. |
| And there's no one I could speak of it to, except you. | И ни с кем я не могу говорить об этом, как с тобою. |
| You know we're utterly unlike each other, different tastes and views and everything; but I know you're fond of me and understand me, and that's why I like you awfully. But for God's sake, be quite straightforward with me." | Ведь вот мы с тобой по всему чужие: другие вкусы, взгляды, все; но я знаю, что ты меня любишь и понимаешь, и от этого я тебя ужасно люблю Но, ради бога, будь вполне откровенен. |
