| Seeing her husband, she dropped her hands into the drawer of the bureau as though looking for something, and only looked round at him when he had come quite up to her. | Увидав мужа, она опустила руку в ящик шифоньерки, будто отыскивая что-то, и оглянулась на него, только когда он совсем вплоть подошел к ней. |
| But her face, to which she tried to give a severe and resolute expression, betrayed bewilderment and suffering. | Но лицо ее, которому она хотела придать строгое и решительное выражение, выражало потерянность и страдание. |
| "Dolly!" he said in a subdued and timid voice. | -- Долли!-- сказал он тихим, робким голосом. |
| He bent his head towards his shoulder and tried to look pitiful and humble, but for all that he was radiant with freshness and health. | Он втянул голову в плечи и хотел иметь жалкий и покорный вид, но он все-таки сиял свежестью и здоровьем. |
| In a rapid glance she scanned his figure that beamed with health and freshness. | Она быстрым взглядом оглядела с головы до ног его сияющую свежестью и здоровьем фигуру. |
| "Yes, he is happy and content!" she thought; "while I... | "Да, он счастлив и доволен!-- подумала она, -- а я?!. |
| And that disgusting good nature, which every one likes him for and praises--I hate that good nature of his," she thought. | И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту", -- подумала она. |
| Her mouth stiffened, the muscles of the cheek contracted on the right side of her pale, nervous face. | Рот ее сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне бледного, нервного лица. |
| "What do you want?" she said in a rapid, deep, unnatural voice. | -- Что вам нужно? -- сказала она быстрым, не своим, грудным голосом. |
| "Dolly!" he repeated, with a quiver in his voice. "Anna is coming today." | -- Долли! -- повторил он с дрожанием в голосе. -Анна приедет сегодня. |
| "Well, what is that to me? | -- Ну что же мне? |
| I can't see her!" she cried. | Я не могу ее принять! -- вскрикнула она. |
| "But you must, really, Dolly..." | -- Но надо же, однако, Долли... |
| "Go away, go away, go away!" she shrieked, not looking at him, as though this shriek were called up by physical pain. | -- Уйдите, уйдите, уйдите! -- не глядя на него, вскрикнула она, как будто крик этот был вызван физическою болью. |
| Stepan Arkadyevitch could be calm when he thought of his wife, he could hope that she would _come round_, as Matvey expressed it, and could quietly go on reading his paper and drinking his coffee; but when he saw her tortured, suffering face, heard the tone of her voice, submissive to fate and full of despair, there was a catch in his breath and a lump in his throat, and his eyes began to shine with tears. | Степан Аркадьич мог быть спокоен, когда он думал о жене, мог надеяться, что все образуется, по выражению Матвея, и мог спокойно читать газету и пить кофе; но когда он увидал ее измученное, страдальческое лицо, услыхал этот звук голоса, покорный судьбе и отчаянный, ему захватило дыхание, что-то подступило к горлу, и глаза его заблестели слезами. |
| "My God! what have I done? | -- Боже мой, что я сделал! |
| Dolly! | Долли! |
| For God's sake! | Ради бога! |
| You know...." He could not go on; there was a sob in his throat. | Ведь... -- он не мог продолжать, рыдание остановилось у него в горле. |
| She shut the bureau with a slam, and glanced at him. | Она захлопнула шифоньерку и взглянула на него. |
