| "Well, go, Tanya, my darling. | -- Ну, иди, Танчурочка моя. |
| Oh, wait a minute, though," he said, still holding her and stroking her soft little hand. | Ах да, постой, -- сказал он, все-таки удерживая ее и гладя ее нежную ручку. |
| He took off the mantelpiece, where he had put it yesterday, a little box of sweets, and gave her two, picking out her favorites, a chocolate and a fondant. | Он достал с камина. где вчера поставил, коробочку конфет и дал ей две, выбрав ее любимые, шоколадную и помадную. |
| "For Grisha?" said the little girl, pointing to the chocolate. | -- Грише? -- сказала девочка, указывая на шоколадную. |
| "Yes, yes." And still stroking her little shoulder, he kissed her on the roots of her hair and neck, and let her go. | -- Да, да. -- И еще раз погладив ее плечико, он поцеловал ее в корни волос, в шею и отпустил ее. |
| "The carriage is ready," said Matvey; "but there's some one to see you with a petition." | -- Карета готова, -- сказал Матвей. -- Да просительница, -- прибавил он. |
| "Been here long?" asked Stepan Arkadyevitch. | -- Давно тут? -- спросил Степан Аркадьич. |
| "Half an hour." | -- С полчасика. |
| "How many times have I told you to tell me at once?" | -- Сколько раз тебе приказано сейчас же докладывать! |
| "One must let you drink your coffee in peace, at least," said Matvey, in the affectionately gruff tone with which it was impossible to be angry. | -- Надо же вам дать хоть кофею откушать, -сказал Матвей тем дружески грубым тоном, на который нельзя было сердиться. |
| "Well, show the person up at once," said Oblonsky, frowning with vexation. | -- Ну, проси же скорее, -- сказал Облонский, морщась от досады. |
| The petitioner, the widow of a staff captain Kalinin, came with a request impossible and unreasonable; but Stepan Arkadyevitch, as he generally did, made her sit down, heard her to the end attentively without interrupting her, and gave her detailed advice as to how and to whom to apply, and even wrote her, in his large, sprawling, good and legible hand, a confident and fluent little note to a personage who might be of use to her. | Просительница, штабс-капитанша Калинина, просила о невозможном и бестолковом; но Степан Аркадьич, по своему обыкновению, усадил ее, внимательно, не перебивая, выслушал ее и дал ей подробный совет, к кому и как обратиться, и даже бойко и складно своим крупным, растянутым, красивым и четким почерком написал ей записочку к лицу, которое могло ей пособить. |
| Having got rid of the staff captain's widow, Stepan Arkadyevitch took his hat and stopped to recollect whether he had forgotten anything. | Отпустив штабс-капитаншу. Степан Аркадьич взял шляпу и остановился, припоминая, не забыл ли чего. |
| It appeared that he had forgotten nothing except what he wanted to forget--his wife. | Оказалось, что он ничего не забыл, кроме того, что хотел забыть, -- жену. |
| "Ah, yes!" | "Ах да!" |
| He bowed his head, and his handsome face assumed a harassed expression. | Он опустил голову, и красивое лицо его приняло тоскливое выражение. |
| "To go, or not to go!" he said to himself; and an inner voice told him he must not go, that nothing could come of it but falsity; that to amend, to set right their relations was impossible, because it was impossible to make her attractive again and able to inspire love, or to make him an old man, not susceptible to love. | "Пойти или не пойти?" -- говорил он себе. И внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что, кроме фальши, тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь или его сделать стариком, не способным любить. |
