| Levin knew that when he got home he must first of all go to his wife, who was unwell, and that the peasants who had been waiting for three hours to see him could wait a little longer. He knew too that, regardless of all the pleasure he felt in taking a swarm, he must forego that pleasure, and leave the old man to see to the bees alone, while he talked to the peasants who had come after him to the bee-house. | Левин знал тоже, что, возвращаясь домой, надо было прежде всего идти к жене, которая была нездорова; а мужикам, дожидавшимся его уже три часа, можно было еще подождать; и знал, что, несмотря на все удовольствие, испытываемое им при сажании роя, надо было лишиться этого удовольствия и, предоставив старику без себя сажать рой, пойти толковать с мужиками, нашедшими его на пчельнике. |
| Whether he were acting rightly or wrongly he did not know, and far from trying to prove that he was, nowadays he avoided all thought or talk about it. | Хорошо ли, дурно ли он поступал, он не знал и не только не стал бы теперь доказывать, но избегал разговоров и мыслей об этом. |
| Reasoning had brought him to doubt, and prevented him from seeing what he ought to do and what he ought not. | Рассуждения приводили его в сомнения и мешали ему видеть, что должно и что не должно. |
| When he did not think, but simply lived, he was continually aware of the presence of an infallible judge in his soul, determining which of two possible courses of action was the better and which was the worse, and as soon as he did not act rightly, he was at once aware of it. | Когда же он не думал, а жил, он не переставая чувствовал в душе своей присутствие непогрешимого судьи, решившего, который из двух возможных поступков лучше и который хуже; и как только он поступал не так, как надо, он тотчас же чувствовал это. |
| So he lived, not knowing and not seeing any chance of knowing what he was and what he was living for, and harassed at this lack of knowledge to such a point that he was afraid of suicide, and yet firmly laying down his own individual definite path in life. | Так он жил, не зная и не видя возможности знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твердо прокладывая свою особенную, определенную дорогу в жизни. |
| Chapter 11. | XI. |
| The day on which Sergey Ivanovitch came to Pokrovskoe was one of Levin's most painful days. | В тот день, как Сергей Иванович приехал в Покровское, Левин находился в одном из своих самых мучительных дней. |
| It was the very busiest working time, when all the peasantry show an extraordinary intensity of self-sacrifice in labor, such as is never shown in any other conditions of life, and would be highly esteemed if the men who showed these qualities themselves thought highly of them, and if it were not repeated every year, and if the results of this intense labor were not so simple. | Было самое спешное рабочее время, когда во всем народе проявляется такое необыкновенное напряжение самопожертвования в труде, какое не проявляется ни в каких других условиях жизни и которое высоко ценимо бы было, если бы люди, проявляющие эти качества, сами ценили бы их, если б оно не повторялось каждый год и если бы последствия этого напряжения не были так просты. |
| To reap and bind the rye and oats and to carry it, to mow the meadows, turn over the fallows, thrash the seed and sow the winter corn--all this seems so simple and ordinary; but to succeed in getting through it all everyone in the village, from the old man to the young child, must toil incessantly for three or four weeks, three times as hard as usual, living on rye-beer, onions, and black bread, thrashing and carrying the sheaves at night, and not giving more than two or three hours in the twenty-four to sleep. | Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое -- все это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать все это, надо, чтобы от старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех часов в сутки. |
| And every year this is done all over Russia. | И каждый год это делается по всей России. |
