| It was impossible not to look after the affairs of Sergey Ivanovitch, of his sister, of the peasants who came to him for advice and were accustomed to do so--as impossible as to fling down a child one is carrying in one's arms. | Нельзя было не делать дел Сергея Ивановича, сестры, всех мужиков, ходивших за советами и привыкших к этому, как нельзя бросить ребенка, которого держишь уже на руках. |
| It was necessary to look after the comfort of his sister-in-law and her children, and of his wife and baby, and it was impossible not to spend with them at least a short time each day. | Нужно было позаботиться об удобствах приглашенной свояченицы с детьми и жены с ребенком, и нельзя было не быть с ними хоть малую часть дня. |
| And all this, together with shooting and his new bee-keeping, filled up the whole of Levin's life, which had no meaning at all for him, when he began to think. | И все это вместе с охотой за дичью и новой пчелиной охотой наполняло всю ту жизнь Левина, которая не имела для него никакого смысла, когда он думал. |
| But besides knowing thoroughly what he had to do, Levin knew in just the same way _how_ he had to do it all, and what was more important than the rest. | Но кроме того, что Левин твердо знал, что ему надо делать, он точно так же знал, как ему надо все это делать и какое дело важнее другого. |
| He knew he must hire laborers as cheaply as possible; but to hire men under bond, paying them in advance at less than the current rate of wages, was what he must not do, even though it was very profitable. | Он знал, что нанимать рабочих надо было как можно дешевле; но брать в кабалу их, давая вперед деньги, дешевле, чем они стоят, не надо было, хотя это и было очень выгодно. |
| Selling straw to the peasants in times of scarcity of provender was what he might do, even though he felt sorry for them; but the tavern and the pothouse must be put down, though they were a source of income. | Продавать в бескормицу мужикам солому можно было, хотя и жалко было их; но постоялый двор и питейный, хотя они и доставляли доход, надо было уничтожить. |
| Felling timber must be punished as severely as possible, but he could not exact forfeits for cattle being driven onto his fields; and though it annoyed the keeper and made the peasants not afraid to graze their cattle on his land, he could not keep their cattle as a punishment. | За порубку лесов надо было взыскивать сколь возможно строже, но за загнанную скотину нельзя было брать штрафов, и хотя это и огорчало караульщиков и уничтожало страх, нельзя было не отпускать загнанную скотину. |
| To Pyotr, who was paying a money-lender 10 per cent. a month, he must lend a sum of money to set him free. But he could not let off peasants who did not pay their rent, nor let them fall into arrears. | Петру, платившему ростовщику десять процентов в месяц, нужно было дать взаймы, чтобы выкупить его; но нельзя было спустить и отсрочить оброк мужикам-неплательщикам. |
| It was impossible to overlook the bailiff’s not having mown the meadows and letting the hay spoil; and it was equally impossible to mow those acres where a young copse had been planted. | Нельзя было пропустить приказчику то, что лужок не был скошен и трава пропала задаром; но нельзя было и косить восемьдесят десятин, на которых был посажен молодой лес. |
| It was impossible to excuse a laborer who had gone home in the busy season because his father was dying, however sorry he might feel for him, and he must subtract from his pay those costly months of idleness. But it was impossible not to allow monthly rations to the old servants who were of no use for anything. | Нельзя было простить работнику, ушедшему в рабочую пору домой потому, что у него отец умер, как ни жалко было его, и надо было расчесть его дешевле за прогульные дорогие месяцы; но нельзя было и не выдавать месячины старым, ни на что не нужным дворовым. |
