Читать «Аниара» онлайн - страница 6

Харри Мартинсон

14

На корабле возникла секта «терок». Собравшиеся члены трут друг друга. Здесь больше женщин, но глава — мужчина, который называется «терпуг». (Словечко из доголдонских времен.) Все это связано с понятьем «пища», «кухня», где пищу помещали на огонь. Так объясняет «Голубой архив». Вот все, что я узнал. Когда-то в школе, я припоминаю, показывали нам живое пламя. Горело деревянное полено: возник огонь и появился дым и вроде бы тепло. Полено тут же опустили в воду, веселый и живой огонь погас. Деревья — редкость. Много их росло в доголдонское время, но позднее их погубила радиоактивность. Смотрели мы, дыханье затая, как дерево рождало теплый свет. Какая даль, какая это даль. 

15

Я отключаю Миму, обхожу корабль, прислушиваясь к разговорам. Вот начинает старый космонавт рассказ о Нобби — о своей любви. — Малышка Нобби не была казиста — она болела лучевой болезнью, схватив три дозы, чуть не померла. Врачи ее выхаживали долго и гаммосалем, и ТЭБЭ-лучами. Пробыв не год, не два в палатах скорби больничного барака Тундры-2, дешевеньким голдондером вернувшись на Землю, стала Нобби жить, как прежде, устраивая всяческую помощь нуждавшимся на Марсе и Венере. Народ на Марсе гробят холода, а на Венере — сырость и болота. Моя худышка просто извелась, не говорила ни о чем другом. А я — я думал о своей зазнобе: как в Тундру-2 я прилетал, как с Нобби гуляли и мечтали мы вдвоем. Я был тогда на «Максе» новичком. Наш барк ходил вначале на Венеру, но брошен был возить на шарик тундр переселенцев с ихним обустройством. Окончилась война тридцать вторая, вовсю внедрялся третий план контроля. Конечно, выборы и новый Дик на троне, а по подвалам — пряники для тех, кто улизнул от выборов в кусты. Исправившийся получал рюкзак, прогулочку в голдондере-тюрьме, три года торфоразработок в Тундре-9. Паршивей места просто не нашлось на целом Марсе. Я там был разок. Но это все — наружность. Изнутри куда страшнее этот «план контроля», поскольку доброта на перфокартах засчитывалась, как огромный минус, жестокость получала перевес над затаенным даром к состраданью. Плутали мы по зарослям контроля. Но мимы — молодчаги: содержали такую гору сведений в порядке! Ведь всяк играл по три-четыре роли, затеявши спасительные прятки.