Читать ««Царь сердец», или карамзинистский панегирик» онлайн - страница 8

Решая проблему богоподобия монарха, Зорин утверждает, что в тексте Жуковского происходит однозначное уподобление императора Христу, с чем мы не можем согласиться. Как нам представляется, «Императору Александру» построено на сложной игре между двумя ипостасями монарха-помазанника — человеческой (хотя с самого начала подчеркивается, что речь идет об исключительном, великом человеке) и, так сказать, «надчеловеческой». Кроме того, само прославление строится на борьбе между необходимостью предельно возвеличить царя как «человека на троне» и такой же настоятельной необходимостью «свести» его с трона, чтобы он остался «человеком». Весьма характерны строки:

Оставь на время Твой великолепный трон — Хвалой неверною трон Царский окружен, — Сокрой Свой Царский блеск, втеснись без украшенья, Один, в толпу, и там внимай благословенья

(I: 376).

Контекст их таков: искренние похвалы народа животворнее льстивых похвал придворных. Однако эти строки готовят следующие, представляющие собой один из концептуальных центров стихотворения:

Пусть облечет во власть святой обряд венчанья; Пусть верности обет, отечество и честь Велят нам за Царя на жертву жизнь принесть — От подданных Царю коленопреклонение; Но дань свободная, дань сердца — уваженье, Не власти, не венцу, но человеку дань

(I: 377).

Эти строки цитировались сотни раз, но для прояснения их смысла придется, по методу М. Л. Гаспарова, «пересказать» их или перевести на язык «смиренной» прозы. Наш «перевод» будет таков: «Святой обряд венчанья», т. е. коронация, которую сам Жуковский описывает в начале стихотворения, делает царя законным носителем верховной власти («облечет во власть») и связывает его и подданных взаимными обязательствами. Для последних — это «верности обет», т. е. обязанность быть верноподданными и при необходимости — умереть за царя («за царя на жертву жизнь принесть»). Однако присяга не влечет за собой автоматически чувства уважения к монарху; уважение не составляет обязанности, а может быть только свободным волеизъявлением народа («дань свободная»), если заслужено царем как человеком.

Таким образом, у Жуковского, с одной стороны, человеческие качества монарха — это основа монархии как института, а с другой — мерилом этих качеств является отношение к нему подданных (и в том, и в другом случае он прямо продолжает мысли своего учителя Карамзина). Личные качества правителя должны вызывать уважение, что весьма усложняет традиционную схему отношений царя и подданных. Наряду с вертикалью, где взгляд направлен сверху вниз или снизу вверх, оказывается, зарождаются некие контуры «горизонтали», т. к. уважение подразумевает, хотя бы в какой-то степени, партнерство (ср. цитировавшийся стих Карамзина: «Мы царствуем, монарх, с тобою»). Слово «человек» в применении к монарху («не власти, не венцу, но человеку дань») развивает державинскую концепцию «человека на троне», высказанную в оде на рождение того же Александра и продолженную Карамзиным.