Читать ««Рублевский» жанр нашей литературы» онлайн - страница 12

Так зачастую выглядели, к сожалению, «благородные борцы за независи­мость» своей родины: «Твои паны-братья видят не дальше кончика своей сабли. Державу уже, считай, профукали... Месье Шарль Дюмурье полностью прав, когда называет нравы вождей конфедерации азиатскими и возмущается, что магнаты больше заняты балами, а простая шляхта — грабежами и дуэлями, чем войной. Знаешь, за что его шляхтюки ненавидят? За то, что написал герцогу Шуазелю [французскому финансисту], чтоб перестал выплачивать пенсионы всем этим Пацам да Богушам, потому что они тратят их не на войну, а на гульбу...»

Не лучше и другая сторона: «Может быть, российский генерал-мародер Кречетников лучше нашей шляхты?.. Обоз за обозом из разграбленных имений в Россию шлет! Или мерзавец фон Древич? Этот с семьями конфедератов расправ­ляется, не жалея ни женщин, ни детей».

Так все-таки из-за чего весь этот сыр-бор в несчастной стране загорелся? — возмущенно вопросит иной читатель. Неужели только из-за того, что королем стал Станислав Понятовский, ставленник российской императрицы? Но ведь в стране, где короля выбирают, кто только им не был — и француз, и венгр, и саксонец, то есть чужаки. Тогда чем хуже «свой человек» Понятовский? (Кстати, от образованных поляков можно сегодня услышать, что это был совсем неплохой король — покровитель искусств и «демократ».)

Романный цикл Л. Рублевской помогает найти ответ. Если правящей вер­хушке страны, погрязшей в своих «шкурных» амбициях (как, например, тот же «симпатичный оригинал» Пане Коханку), нет дела до своей страны, ее реальной жизни, ее народа, — тогда до нее всегда найдется дело у соседей: Пруссии, России, Австрии... Недаром говорилось в те времена, что «Польша стоит на бес­порядке» (чему во многом способствовало знаменитое «либерум вето», из-за которого на 48 сеймах из 55-ти не было принято никаких решений). Но на бес­порядке долго не устоишь...

До сих пор вызывает споры вопрос об униатстве. Нередко можно услышать такое мнение: это, мол, самая правильная, «серединная» конфессия, вполне соот­ветствующая нашей «памяркоўнай свядомасці». Оно характерно для людей, мало или совсем незнакомых с историей вопроса. А она четко представлена в диалоге героев:

«— Россия же православных защищает... Елизавета Петровна [императрица] требует, чтобы нас перестали считать диссидентами, уравняли в правах...

— Да, под Польшей несладко литвинам... Сам видел, как православных братчиков камнями забрасывают. Храмы поотбирали, в униатство загоняют. Один такой... миссионер даже приказал православных из могил выкапывать и, как падаль, бросать. [Речь идет об Иосафате Кунцевиче, недавно причисленном к лику святых католической церковью.] Тут мы схизматики [раскольники], но и для русских — тоже схизматики, только уже католиками испорченные. Нас исправлять будут... А что с теми, кто унию признал, сделают... Особенно с простыми мужиками, которых из веры в веру плетьми перекрещивают...»