Читать ««Рублевский» жанр нашей литературы» онлайн - страница 15

В качестве итога хочется подтвердить уже высказанное мнение об оригиналь­ности жанра «Прантишева» цикла Людмилы Рублевской.

Прежде всего, солидный исторический фундамент отличает его от истори­ко-приключенческих романов других авторов. Вальтер Скотт, например, тоже с уважением относился к исторической основе своего приключенческого пове­ствования, но исторический фон в его романах гораздо более абстрактен, размыт, а герои в своих диалогах не вдаются в детали современной им политики и в их идейный смысл. Еще в большей степени сказанное относится к Александ­ру Дюма, который считается классиком жанра, — вспомним кипение страстей вокруг... всего-навсего «подвесок королевы»...

Широкий реалистический социальный срез — еще одна особенность цикла, в отличие от условно-романтической обстановки, в которой разворачивается дей­ствие, например, у Гюго или Жорж Санд.

Психологическая разработка образов точнее и серьезнее, чем это обычно свойственно легкому приключенческому жанру. Вспомним четырех мушкетеров, ставших уже классическими образцами, — и сравним с персонажами Л. Руб­левской. Там каждый из них представляет собой определенный типаж — здесь каждый образ, даже второстепенный, наделен индивидуальными чертами. Более того, образы даны в развитии (характерная черта реализма). На протяжении всего повествования герои «не стоят на месте», меняются — как это бывает и с реальными людьми на протяжении всей их жизни. Достаточно сравнить героев «Прантишева» цикла с теми же персонажами Дюма, которые остаются неизмен­ными (если не считать возраста) и «двадцать лет спустя», и потом еще «десять лет спустя». У Людмилы Рублевской бесшабашный школяр начала цикла «дора­стает» до умудренного жизнью человека, настоящего мужчины и убежденного (не стихийного) патриота.

О многом другом уже говорилось ранее, и повторяться не стоит. Не обо всем и можно сказать в рамках журнального очерка.

Согласитесь: все вышесказанное отличает цикл романов Л. Рублевской от привычного нам приключенческого жанра. Оно и дает право назвать этот жанр «рублевским».

Главное, однако, не в самой оригинальности жанра. Сложно даже пред­ставить, сколько труда было положено автором на то, чтобы поднять все эти пласты — истории, литературоведения, этнографии... Такое возможно только ради любви к своей родине. И пока есть те, кто пишет такие книги и кто их чи­тает, — «рамфея святого Маврикия» будет хранить Беларусь.